В
конце концов, насколько я наслышан, твоя дочь имела большой успех в Лондоне.
- Огромный успех! - отвечал Седжвик. - Но она вбила себе в голову, что
хочет в Рим,
и я не могу отказать ей.
Именно этого желал лорд Тевертон, но у него была та же проблема: он не мог
отказать.
"И вот я, - размышлял он, - буду брошен на произвол судьбы с этой
занудливой
дебютанткой, которая станет тараторить без умолку, не имея ни одной мысли в
голове, и с ее
компаньонкой, какой-нибудь пожилой особой, которая не упустит случая излить на
меня всю
сентиментальную чушь".
Так часто бывало с женщинами, которые кокетничали и заискивали перед ним,
потому
что он был не только красив, но и богат.
Ему нравилось сознавать свою значительность, тем более что герцог Гранвиль
- не
единственный министр, который при случае обращался к нему за помощью или
советом. Он
часто думал, что если бы был беден, то пошел бы в разведку, так как эта работа
увлекала его и
доставляла удовольствие. А между тем спрос на него со стороны министров рос. Они
хорошо
понимали, что он может улаживать дела с иностранцами намного лучше, чем те в
министерстве
иностранных дел, кому за это платят деньги.
Поезд набирал скорость, лорд Тевертон выпил третий бокал шампанского и
неожиданно
подумал, что леди Лзнгли оказалась настоящим сюрпризом. Он не ожидал увидеть
такую
необыкновенно очаровательную особу. Ее красота делала ее непохожей на тех
женщин, с
которыми он встречался раньше. Он не мог объяснить себе, в чем это отличие, но
знал, что оно
есть. В ней было что-то неземное. А он привык к женщинам с горящими глазами,
надутыми
губками и выражением лица, яснее всяких слов говорившим ему, чего они хотят. У
него было
странное чувство, что леди Лэнгли никогда не станет вести себя подобным образом.
Затем он
решил, что его ни в малейшей степени не должны интересовать эти непрошеные гости
и чем
реже они будут видеться, тем лучше. У него были в Риме дела, которые, конечно |