то премьер-министр был недоволен тем,
как ты помешала им застрелить этого мятежника.
С большим трудом Теола проглотила просившиеся на язык слова и вместо
этого кротко спросила:
- Можно я пойду к себе в комнату, Кэтрин, и переодену платье? Полагаю,
мои услуги тебе понадобятся через час, когда мы должны будем собираться на
прием короля.
- Да, и поторопись, - ответила Кэтрин. - Я хочу, чтобы ты объяснила моим
новым горничным, как нужно меня одевать, а потом ты займешься моей
прической.
- Да, конечно, - ответила Теола.
Служанка показала ей ее комнату, которая находилась рядом с огромной и
роскошной спальней Кэтрин.
Апартаменты королевы были очень красивы, а мебель, очевидно, привезли в
Кавонию из Вены. Невозможно было спутать ее барочный стиль, сверкающие
зеркала в серебряных рамах и большие, богато инкрустированные шкафы и
комоды.
Вместо каминов комнаты во дворце отапливались кафельными печками, изразцы
которых были скопированы с печей дворца в Вене.
В гостиной и коридорах стены украшали исключительно портреты Габсбургов
или пейзажи Австрии.
Теола подумала, что, если у Кавонии и существует собственная культура, во
дворце пет никаких ее следов.
Ее собственная спальня была, разумеется, гораздо меньше по размерам, чем
спальня Кэтрин, но удобная и опять-таки обставленная в венском стиле.
Две горничные распаковывали сундуки Теолы, и, когда она поблагодарила их
на кавонийском языке, они явно пришли в восторг, и на их лицах засияли
улыбки.
Одна из них была очень молоденькой и явно проходила обучение у второй,
постарше.
- Вы говорите на нашем языке, фрейлейн? - радостно воскликнула она.
- Я пытаюсь говорить на нем, - ответила Теола, - и вы должны мне помочь,
потому что я начала учить его совсем недавно.
- Во дворце мы обязаны разговаривать только по-немецки, фрейлейн, -
сказала старшая горничная.
- Но не со мной, - возразила Теола. - Мн |