| то премьер-министр был недоволен  тем,
как ты помешала им застрелить этого мятежника.
   С большим трудом Теола проглотила просившиеся  на  язык  слова  и  вместо
этого кротко спросила:
   - Можно я пойду к себе в комнату, Кэтрин, и  переодену  платье?  Полагаю,
мои услуги тебе понадобятся через час, когда мы должны будем  собираться  на
прием короля.
   - Да, и поторопись, - ответила Кэтрин. - Я хочу, чтобы ты объяснила  моим
новым  горничным,  как  нужно  меня  одевать,  а  потом  ты  займешься  моей
прической.
   - Да, конечно, - ответила Теола.
   Служанка показала ей ее комнату, которая находилась рядом  с  огромной  и
роскошной спальней Кэтрин.
   Апартаменты королевы были очень красивы, а мебель, очевидно,  привезли  в
Кавонию из Вены. Невозможно  было  спутать  ее  барочный  стиль,  сверкающие
зеркала в серебряных  рамах  и  большие,  богато  инкрустированные  шкафы  и
комоды.
   Вместо каминов комнаты во дворце отапливались кафельными печками, изразцы
которых были скопированы с печей дворца в Вене.
   В гостиной и коридорах стены украшали исключительно  портреты  Габсбургов
или пейзажи Австрии.
   Теола подумала, что, если у Кавонии и существует собственная культура, во
дворце пет никаких ее следов.
   Ее собственная спальня была, разумеется, гораздо меньше по размерам,  чем
спальня Кэтрин, но удобная и опять-таки обставленная в венском стиле.
   Две горничные распаковывали сундуки Теолы, и, когда она поблагодарила  их
на кавонийском языке, они явно пришли в  восторг,  и  на  их  лицах  засияли
улыбки.
   Одна из них была очень молоденькой и явно проходила  обучение  у  второй,
постарше.
   - Вы говорите на нашем языке, фрейлейн? - радостно воскликнула она.
   - Я пытаюсь говорить на нем, - ответила Теола, - и вы должны мне  помочь,
потому что я начала учить его совсем недавно.
   - Во дворце мы  обязаны  разговаривать  только  по-немецки,  фрейлейн,  -
сказала старшая горничная.
   - Но не со мной, - возразила Теола. - Мн |