которому была так привязана. Завтра она
уедет и оставит здесь все, что ей дорого, что составляло часть ее жизни целых
восемнадцать лет.
"Уехать отсюда - словно отрезать руку или ногу".
Камилла безуспешно пыталась подавить в сердце боль расставания.
В течение нескольких недель подготовки к путешествию ей удавалось
представать перед отцом с улыбкой на лице. Позади
остались поездки в Лондон, где они потратили целое состояние на туалеты,
рединготы, шляпки, перчатки, туфли и ридикюли.
Большинство платьев казались ей чересчур пышными. Ей не хотелось надевать их,
хотя она понимала, что принцессе
подобает носить именно такие наряды.
Газ и парча, кружева и атлас, бархат и шелк - у нее было все. Сейчас
туалеты упаковывали в огромные кожаные чемоданы
для путешествия в Мельденштейн.
- Ненавижу эти тряпки, - шептала про себя Камилла. - Мне нравятся мои
старые выцветшие муслиновые платья.
Иногда она казнила себя за неблагодарность. Какая девушка ее возраста не
мечтала иметь столь сказочное приданое!
Какая невеста не пришла бы в восторг, увидев великолепное белое атласное
свадебное платье, украшенное настоящими
брюссельскими кружевами, длинным шлейфом с отделкой из горностая и диадемой,
которая больше походила на корону и на
которой держалась тончайшая кружевная вуаль?
Диадема прибыла только сегодня, вместе с баронессой фон Фурстендрюк,
которая должна была сопровождать невесту
принца в Мельденштейн в качестве компаньонки. В обязанности фрейлины также
входило подготовить Камиллу к ряду
церемоний, в которых ей предстояло участвовать по приезде.
На вид баронессе было около пятидесяти лет. Камилла немного побаивалась ее,
пока не обнаружила, что фрейлина -
неуемная болтушка. Она стремилась как можно быстрее рассказать ей обо всех
мельчайших подробностях ее новой жизни в
Мельденштейне.
- Вы такая очаровательная невеста, дорогая, - говорила баронесса. - Его
королевское высочество бу |