тины, милорд.
- Я понимаю, - резко ответил маркиз. - Уберите их куда-нибудь, только
осторожно, не повредите. Я хочу, чтобы
купленные мною картины висели над камином - там они будут смотреться лучше
всего.
Мистер Джонсон записал все в блокнот и, решив, что больше указаний не
будет, направился к двери, но маркиз остановил
его:
- Вели Августино сказать мисс Бомон, что я навещу ее после полудня. Да, и
пусть он узнает у нее адреса, где находятся
остальные картины ее отца, надо и их выкупить.
- Сколько можно заплатить за них, милорд?
- Сколько ни попросят. Не швыряйтесь деньгами, но приобретите их за любую
цену.
Мистер Джонсон вновь удивился.
За все время службы у маркиза он ни разу не видел, чтобы тот, не жалеющий
деньги на себя, позволял кому-либо
пользоваться своей щедростью.
Торговцы картинами, маклеры, виноторговцы - да любой, кто пытался нажиться
на его деньгах, полагая, что тот немного
потеряет, - очень скоро разочаровывались".
Маркиз платил честно, но никогда не переплачивал, мистер Джонсон впервые
получил от него карт-бланш на покупку
этих картин.
Приказов больше не последовало. Маркиз приступил к завтраку, и мистер
Джонсон оставил его.
Маркиз закончил завтрак гораздо позже обычного. Поэтому он не удивился,
услышав по дороге в библиотеку, легкие
шаги за спиной.
Он повернулся к Франческе.
Девушка была уже одета и выглядела весьма изящно.
Темные волосы, уложенные парикмахером, скрывались под модной шапочкой с
изумрудно-зелеными страусовыми
перьями.
В ушах венецианки красовались изумрудные сережки, и маркиз вспомнил, что
обещал подарить ей к ним изумрудное
ожерелье. Он был почти уверен, что Франческа уже пригласила ювелира и тот вскоре
явится.
Темные глаза под накрашенными ресницами поблескивали, а алый ротик, всегда
готовый к поцелуям, соблазнительно
улыбался.
- Как ты мог оставить меня одну! - произнесла актриса тоно |