ть гида, который из-за
полученных травм предпочел разместиться на нижнем этаже.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем швейцар ввез его инвалидную
коляску в вестибюль, где его ждала Клодия.
- Простите за беспокойство, но я только что узнала, и, мне кажется, это
совершенно не вероятно, будто Эмили уехала. Что
на самом деле произошло? Куда она могла уехать?
Гид ответил не сразу:
- Боюсь, для вас это будет жестоким ударом, мисс Ковентри, но она
действительно уехала с Хопкинсом, хотя я считал его
человеком, заслуживающим доверия.
- Но.., почему? Они.., вернулись в... Англию?
- Насколько я понял владельца гостиницы, вчера вечером они попросили его
выдать им шкатулку с драгоценностями ее
сиятельства. Эту шкатулку принесли в гостиницу очевидцы происшествия и передали
ему на сохранение. По его словам,
Эмили с Хопкинсом также попросили его отдать им другую шкатулку, в которой,
видимо, хранились деньги ее сиятельства и,
разумеется, документы и билеты на обратный путь, которые я передал ее
сиятельству.
- Вы.., хотите.., сказать, - запинаясь, переспросила Клодия, - они украли
все?!
- Да, они действительно украли все! Боюсь, мисс Ковентри, вы окажетесь
теперь в весьма сложной ситуации.
Клодия сосредоточенно смотрела на него.
Невозможно было поверить, что все сказанное им - правда.
Но, по-видимому, дела обстояли именно так, как он говорил, а значит, она
осталась без каких бы то ни было средств.
Правда, сохранились драгоценности мамы, которые она, сама того не сознавая,
крепко держала даже после
обрушившегося на нее удара.
Она держала их при себе с того момента, как они выехали из Кадиса,
поскольку леди Бресли сказала ей, будто иногда
вещи крадут прямо из багажного отсека кареты, причем с такой ловкостью, что
пассажиры ничего не могут заметить.
Клодия тогда решила, что потеря бесценных для ее мамы вещиц была бы для нее
невыносима.
И теперь это было все, чем она владела, е |