омневалась, что испугалась бы подобного предложения, будь оно сделано
кем-то другим, а не Миклошем Толди.
Она помнила, как доверчиво шла за ним по темному Венскому лесу, и
чувствовала, что и
сейчас может полностью ему доверять.
- Вы придете?
Гизела почти не слышала его. Ей казалось, что слова превращаются в
волшебный поцелуй
на ее губах.
- Вы были так добры... что очень трудно ответить "нет".
- Не надо искать оправданий, - сказал Миклош. - Истинная причина в том, что
вы так
же сильно, как и я, хотите увидеться со мной, Гизела.
С этими словами он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал. Прикосновение
его губ
было уверенным и одновременно нежным.
Под заключительные аккорды скрипичной сонаты Шуберта Миклош быстро покинул
ложу.
Возвращаясь в отель после репетиции, Гизела думала только о том, что ей
предстоит
вечером.
В отель "Захер" они переехали днем, в перерыве между репетициями. Пол
Феррарис
прилег отдохнуть и заснул, а Гизела прежде всего позаботилась о том, чтобы он
поплотнее
пообедал, перед тем как вернуться в театр. Она переговорила с метрдотелем, и тот
уверил ее,
что такого известного артиста, как Пол Феррарис, обслужат наилучшим образом.
Поднимаясь к себе в номер, Гизела думала, что этот отель все же чересчур
фешенебельный. Сказать по правде, она была несколько шокирована, когда отец
сообщил ей,
что они остановятся именно здесь.
- Неужели это необходимо, папа?
- Из всех венских отелей я предпочитаю "Захер", - твердо ответил он.
Гизела не хотела портить ему настроение предложением остановиться в
каком-нибудь
недорогом пансионе.
Отель, который находился как раз напротив Дома оперы, произвел на Гизелу
сильное
впечатление своими objects d'arts: великолепными полотнами, скульптурами и
барельефами. Он
скорее напоминал частные апартаменты, нежели гостиницу.
Когда они приехали, их встретили с утонченной вежливостью, которая, как
успела
заметить Гиз |