новую, гораздо большую.
Орина понимала его.
На этом новом судне он не так страшился того одиночества, которое
охватывало его на борту старой яхты, потому что там
не было Мюриэл, Сейчас, думая об этом, Орина невольно сравнила любовь своих
родителей с чувствами молодых людей,
предлагавших ей руку и сердце.
Это было несопоставимо.
Ее родители, казалось, с самого рождения принадлежали друг другу.
Их любовь, такая всепоглощающая и безумная, не позволяла думать о них по
отдельности.
Их чувства сложно было объяснить словами.
Теперь Орина осознала, какую любовь она хотела бы испытать в своей жизни, и
в полумраке каюты спрашивала себя, как
могла прийти ей в голову мысль о браке с человеком вроде Клинта Хантера.
Орина пыталась не думать об этом, но как-то сам собой вспоминался тот день,
когда прогремел выстрел.
Она должна? чувствовать себя виноватой.
Однако можно ли считать, что она поступила не правильно, честно отказавшись
от брака с нелюбимым мужчиной,
который оказался настолько глуп, что в ответ на это решил лишить себя жизни?
"Если он повел себя таким образом, то не исключено, что могут быть и
другие, сталь же малодушные юноши".
Эта мысль испугала ее.
Орина поняла, что чувство страха будет неотступно преследовать ее, если
кто-нибудь еще осмелится предложит ей руку и
сердце.
***
Провожая Орину, Хоффман на станции сказал ей, что справлялся о здоровье
Клинта Хантера.
"Он провел спокойную ночь, - сообщил Бернард, - и хирурги уверены, он
проживет еще сто лет, хотя сейчас понадобится
некоторое время, чтобы рана затянулась".
В его голосе чувствовалось неуважение к Хантеру, к его поступку, я это не
ускользнуло от Орины.
Она была согласна с тем, что невозможно уважать человека, способного
причинить совершенно неоправданную боль не
только себе, но и девушке, которую якобы любит.
"Нет, я совсем не ненавижу Клинта, - рассуждала она, уже сидя в каюте, - я
пре |