я я предпочел бы что-нибудь холодное.
Симонетта вышла в кухню и, пока чайник закипал, отыскала лимон среди
запасов Мари. Выжав сок лимона в стакан, она
подала его отцу, и тот с удовольствием выпил.
- Интересно, какие фрукты можно купить в это время? - вслух подумал герцог.
- Когда мы добирались сюда, я заметил,
что вишни уже краснели сквозь листву.
- А я видела маслины, но из них напитка не получится.
За дверью послышались чьи-то шаги, и отец с дочерью удивленно повернулись к
двери. На пороге появился незнакомый
смуглый человек, типичный француз, в элегантном костюме для верховой езды и в
сапогах, начищенных до зеркального
блеска.
- Добрый день! Дома ли Луи Готье? - спросил он по-французски.
Герцог поднялся навстречу незнакомцу.
- Нет, он в Париже. Я его друг, и он предоставил мне свой дом на время
отъезда.
Француз улыбнулся.
- Если так, уверен, вы художник.
- Стараюсь им быть. Меня зовут Клайд Колверт.
Француз задумчиво посмотрел на него, слегка нахмурившись, затем произнес:
- Судя по вашему акценту, мсье, вы англичанин. Кажется, я уже слышал от
Готье о вас. Думаю, он продает ваши
картины.
- Когда у меня есть что-нибудь на продажу, - сухо ответил герцог. Француз
рассмеялся.
- Большинство живописцев говорят" "...если б я мог хоть что-нибудь
продать". Понимаю, рынок плох, но, признайтесь
как художник, было ли когда-нибудь иначе?
Герцог не ответил. Симонетта заметила, что француз смотрит не столько на
отца, сколько на нее.
- Позвольте мне представиться, - заговорил он немного погодя. - Я граф Жак
де Лаваль, покровитель художников и,
Готье это подтвердит, его очень хороший клиент.
Герцог, молча, слегка поклонился. Выдержав паузу, граф попросил:
- Не представите ли вы меня мадемуазель.
- Это - моя.., моя ученица, Симонетта, - быстро сказал герцог.
- Имя ей очень подходит, - заметил граф. - Она, несомненно, поразительно
похожа на ту, в чес |