| день признается: "Люблю", а 
он пришел грустный: "Вера, война! Нас прямо с училища отправляют на фронт". Он
был 
военный, курсант. Ну, и я, конечно, тут же представила себя в роли Жанны д'Арк.
Только на 
фронт и только винтовку в руки, хотя до того муху жалко было убить. Побежала в
военкомат, 
но там говорят, что нужны пока только медики и учиться надо шесть месяце. Шесть
месяцев - 
это много, это же обалдеть!
     Как-то меня убедили, что надо учиться. Хорошо, буду учиться, но не на
медсестру..."
     Анна Николаевна Хролович жила до войны в Омске, успела окончить
медтехникум. В 
1942 году поступила на первый курс эвакуировавшегося в Омск 2-го московского 
медицинского института.
     Из ее письма:
     "Моих друзей забрали на фронт. Я страшно плакала, что осталась одна, что
меня не взяли. 
Агитировать не надо было, все рвались на фронт. Просились. Умоляли.
     Но проучилась я немного. Декан скоро наш выступил и сказал:
     - Закончится война, девочки, потом будете доучиваться. Надо защищать
Родину...
     На фронт нас провожали шефы с завода. Этот было лето. Я помню, что все
вагоны были в 
зелени, в цветах... Преподносили нам подарки. Мне досталось вкуснейшее домашнее
печенье и 
красивый свитерок. С таким азартом я танцевала на перроне украинский гопак..."
     Антонина Григорьевна Бондарева, гвардии лейтенант, старший летчик:
     "Когда я училась в седьмом классе, к нам прилетел самолет. Это в те годы,
представляете, 
в 1936 году. Тогда это была диковинка. И тогда же появился призыв: "Девушки и
юноши - на 
самолет!" Я, конечно, как комсомолка, была в передовых рядах. Сразу поступила в
аэроклуб. 
Отец, правда, категорически был против.
     До этого в семье нашей все были металлурги, несколько поколений 
металлургов-доменщиков. И отец считал, что металлургом быть женская работа, а
летчиком 
нет. Начальник аэроклуба узнал об этом и разрешил покатать отца на самолете. Я
так и сделала. 
Мы поднялись с отцом в воздух, и с того дня он больш |