радушно,
чем ее свекор.
Эта дама всегда была очень честолюбива, и сама мысль о том, что к ней в дом
пожаловал знатный и богатый английский
дворянин, ее окрыляла - она летала по дому и суетилась вокруг почетного гостя,
как пчела.
Лорд Харлестон быстро сообразил, что следует соблюдать предельную
осторожность, иначе весьма скоро он окажется
женатым не на Долди, а на какой-нибудь юной американке.
Г-жа Уильям Кессен Вандербильт, урожденная Альва Смит, представляла ему на
выбор молоденьких девушек, как
фокусник, извлекающий кроликов из шляпы.
Не мог же он сказать, что женщины никогда не интересовали его, что он
понятия не имеет, о чем с ними говорить и
терпеть не может танцев!
И так вечер за вечером в его честь давались обеды, за которыми неизбежно
следовали танцы, и очень скоро лорд
Харлестон пришел к выводу, что пора уезжать.
Его решение уехать подхлестнуло известие о том, что Альва Вандербильт
собирается устроить бал-маскарад.
Если и было что-то на свете, чего лорд Харлестон действительно не любил и в
чем не желал принимать участие, так это
маскарады.
Он всегда избегал подобных увеселений в Англии, хотя принц Уэльский чуть ли
не умолял друга посетить один
костюмированный бал, не уступающий по размаху тем великолепным празднованиям,
что устраивал принц-регент в
Карлтон-Хаусе.
Сэр Фредерик Лейтон, президент Королевской академии, был приглашен тогда
руководить украшением Мальборо-Хауса.
Было разослано почти полторы тысячи приглашений.
Открывала бал венецианская кадриль во главе с принцем, наряженным в костюм
Карла I, его голову украшала белая
шляпа, сверкающая бриллиантами.
Музыка играла до самого рассвета, ужин подавался в двух огромных алых
шатрах, и даже Дизраэли, прибывший поздно и
не в карнавальном костюме, побывав во дворце, описывал это словами:
"величественно, блестяще, фантастично!"
Единственный отщепенец, единственный человек, получивший пр |