е самый бурный
полет фантазии - тем более у людей,
привыкших верить в привидения, черную магию и прочую чушь.
Сам герцог не особенно увлекался богатой кельтской мифологией - всеми этими
великанами, ведьмами, непобедимыми
воинами, озерными чудовищами, вещими птицами, говорящими камнями и поющими
деревьями.
На Юге, где почти все знакомые герцога думали только о своем удовольствии,
о любой вере принято было говорить со
снисходительной усмешкой.
Положение обязывало короля посещать церковную службу, но герцог и его
приятели проводили воскресенье так же
шумно и беззаботно, как и все остальные дни.
До замка оставалось около мили, когда мистер Данблейн остановил коня.
- Здесь, - произнес он, понизив голос, - все, кроме вас, сойдут с коней.
- Почему? - удивился герцог.
- Килкрейг, как и ваш отец, весьма привержен традициям.
Герцог собирался послать Килкрейга ко всем чертям, но вовремя вспомнил, что
едет сюда для примирения. Глупо злить
старика еще до начала встречи.
- Делайте, как знаете, Данблейн, - коротко ответил он и поскакал вперед.
Однако он заметил, что лошади оруженосцев остались на попечение нескольких
конюхов, а сами мужчины пошли вслед
за ним пешком.
Впереди всех шел Данблейн - неизменный телохранитель вождя. Рядом с ним
должны были идти родичи, но Джейми был
слишком мал, а Торквил томился в какой-нибудь из мрачных башен замка.
Следом занимал свое место бард - старик, которого герцог помнил еще со
времен отца.
Должность барда передавалась по наследству вместе с земельным наделом. У
горцев не было письменной истории -
память о человеке и его добрая слава держались только на устном мастерстве
барда.
"Интересно, - подумал герцог, - что скажут после смерти обо мне?" Впрочем,
едва ли его поведение вдохновит барда на
героическую песнь.
Следом за бардом шествовал волынщик. Сейчас он заиграл боевой марш клана
Макнарнов - мелодию, под котору |