любезно с вашей стороны, Доукинс, - улыбнулась Бертилла.
Матери не было дома. Бертилла сняла пальто и шляпку и спустилась в заднюю
гостиную,
которой обычно пользовались, когда в доме не было гостей.
Над камином висел портрет отца, и Бертилла долго всматривалась в его умное
и доброе
лицо, в тысячный раз испытывая желание, чтобы он был жив.
- Что же мне делать, папа? - спросила она. - Как могу я жить с тетей
Агатой? Саравак
так далеко... ужасно далеко.
Она помолчала, словно ожидая ответа, и укрепилась в мысли, что отец ожидал
бы от нее
лишь одного - твердости духа.
Во время охоты она никогда и виду не подавала, что ей страшно, хотя
предстоящее ей
путешествие было куда страшнее, чем скачка с препятствиями. Впрочем, ей ничего
другого не
оставалось, как набраться побольше храбрости.
- Я постараюсь, папа, - со вздохом произнесла она, - но это, наверно, будет
трудно...
очень трудно.
Бертилла подошла к книжному шкафу, чтобы выбрать книги на дорогу и, может
быть,
найти что-нибудь о той части света, куда она отправляется.
Но кроме тоненькой брошюрки об основателе Сингапура сэре Стаффорде Раффлзе,
она
ничего не нашла. Может, стоит сходить в библиотеку на Маунт-стрит и спросить
там?
Жаль, что эта мысль не пришла ей в голову, когда она выходила вместе с
Доукинс, а
теперь, пожалуй, поздно обращаться к горничной с просьбой проводить ее: та уже
сидит за
чаем и воспримет эту просьбу с явным неудовольствием.
На борту корабля наверняка найдутся нужные книги, решила наконец Бертилла.
Гнетущее тревожное чувство охватывало ее всякий раз, когда она думала о
том, что
пускается в путь совершенно одна, и в случае чего ей не к кому будет обратиться
за помощью
или советом.
Как все-таки странно, что мать отправляет ее без компаньонки.
Бертилла пыталась успокоить себя тем, что миссионеры в своих странствиях по
свету
полагаются только на самих себя, а монахини спокойно добираются куда им нуж |