жение.
- Это мой дом, мистер Кремер, - ледяным тоном произнес он, - и я не позволю
вам
использовать его, чтобы измываться над ни в чем не повинными и ранеными
женщинами.
Ваш человек не смеет там оставаться!
- Попробуйте его вышвырнуть, - хмуро посоветовал Кремер. - В следующий раз,
когда
Гудвин обнаружит труп с отрезанной головой, возможно, он уведомит нас в тот же
день...
Эй вы, идите за мной...
***
На следующее утро гостей у нас уже не осталось, но зато мы приобрели
клиента.
Поскольку в полиции меня продержали до трех часов ночи, от недостатка сна я был
настроен сварливо. Фриц уже суетился на кухне, но был еще слаб. Вулф, вне себя
от
злости, кипел, как огнедышащий вулкан, и брызгал желчью. Он слегка потешил свое
самолюбие, отказавшись впустить в дом полицейского врача накануне вечером, но
зато
утром Кремер отыгрался сполна, заявившись уже в восемь с ордером на арест Эми
Данкен
как важного свидетеля.
Девушку увезли, а Вулфу оставалось только скрежетать зубами в бессильной
ярости.
Вот почему, когда я вошел и сказал ему, громоздившемуся в постели с чашкой
утреннего
шоколада и пышащему злобой, что в полицейском участке Леонард Клифф уплатил мне
задаток, став таким образом нашим клиентом, Вулф даже бровью не повел. К работе
он
приступил, ни на йоту не отойдя от выработанной годами привычки:
- Мистер Гатри Джадд должен быть у меня к одиннадцати.
Спустившись в кабинет, я сел за пишущую машинку и отстукал, как мне
показалось,
весьма изящную и остроумную визитную карточку:
"Мистер Джадд!
С уважением предлагаю Вашему вниманию расписание событий, имевших место
вчера
вечером в здании компании Тингли:
7.05 - приходит Эми Данкен; ее бьют по голове.
7.30 - приезжает Гатри Джадд.
7.35 - уезжает Гатри Джадд.
8.08 - прихожу я, застаю Тингли мертвым.
Могу я обсудить это с Вами?
Арчи Гудвин".
В начале десятого я позвонил в его контору, но разговаривать со мной ни |