, с вами и мисс Рэфрей... может, вам... не понадобится ликвидировать фирму...
- Только не изойдите слезами... А впрочем, если вам от этого легче... Мне,
например,
такого не дано.
Как удобно, наверное, держать слезы наготове, чтобы выплеснуть вместе с
ними все
эмоции... Да что вы в самом деле...
Дол повернулась и заторопилась в свою комнату.
Ей стало не по себе. Она была раздражена, но до депрессии было далеко - так
ей
казалось. В конце концов, нет худа без добра! Ей было больно расставаться с
Сильвией,
она очень любила ее, но зато теперь она сама по себе, а это тоже неплохо.
Дешевый и
обшарпанный офис, конечно, будет не подарок. Всю свою жизнь она привыкла иметь
дело с красивыми вещами, даже элегантными, но детективное агентство и не должно
смотреться как салон красоты. Возможно, ей придется, прежде чем встать на ноги,
занять
деньги уже не у Сильвии, а у кого-нибудь еще, но если это окажется лицо
заинтересованное, то не возникнет ощущения, что ты на положении бедной
родственницы, кроме того, все ее обязательства прекратятся после выплаты долга и
процентов. Дик должен поехать в Грешэм и находиться там на ее иждивении - этого
требуют ее гордость и интересы единственного брата, который есть У Дол. Она
сидела,
поглощенная этими мыслями и Другими, вытекающими из них, вместо того чтобы
переключиться на проблемы некоторых клиентов фирмы "Боннер и Рэфрей", как-то: о
платье стоимостью в четыреста фунтов, исчезнувшем самым непонятным образом на
полпути от салона Элизабет Хоус до апартаментов Аниты Гиффорд на Пятой авеню; о
местонахождении призера Силихема, чье продолжительное отсутствие довело до
белого
каления полковника Фэтерзи; об отношениях певицы Лили Ломбард с неким юношей по
имени Гарольд Ивес Битон. Но она настолько была далека от вышеупомянутых проблем
и
так увлеклась своими мыслями, что не услышала, как в приемную кто-то вошел.
В дверь, постучав, вошла Марта. Глаза у нее были красными.
- К в |