, что госсекретарь штата
проводит по поводу этого скандала дознание со всеми частными сыщиками штата,
и встревожился, главным образом из-за Ниро Вулфа. Ведь Вулф тогда внезапно
прекратил прослушивание, для которого он его нанял, и они сильно повздорили,
Вулф вряд ли это забыл. Он знал, как хитер и коварен Вулф, и теперь, когда
его тоже вызвали на дознание... вас не смущает, как я выражаюсь? - Хайетт
посмотрел на Вулфа.
- Нисколько, - ответил Вулф, - продолжайте.
- И вот теперь, сказал он, когда Вулфа тоже вызвали на собеседование,
он, Донахью, понял, что Вулф так или иначе отвертится от этой истории, а сам
Донахью влипнет по самые уши. Поэтому он решил заключить со мной нечто вроде
сделки. Если бы я употребил свое влияние на районного прокурора, с тем чтобы
ему, Донахью, насколько возможно смягчили участь за организацию
прослушивания телефонных разговоров, то он обещал под присягой дать полный
перечень операций такого рода, и давал бы в суде все показания, какие
требуются. Я спросил его, знал ли Вулф, что прослушивание было
противозаконным, и он ответил - да, знал. Я попросил его рассказать о себе
подробнее, но он отказался это сделать, пока я не соглашусь на его
предложение, сообщив только, что жил в Нью-Йорке в отеле "Марбери". Я
ответил ему, что не готов сразу заключить с ним такую сделку, что мне надо
подумать, и, оставив его в той же комнате, вернулся к себе и...
- В котором часу это было? - спросил Грум.
- В половине десятого или на одну-две минуты позже. Мои часы не такие
точные, как у Гудвина, но достаточно верные. - Он посмотрел на часы. -
Сейчас на них час сорок две.
- Ваши часы спешат на три минуты.
- Значит, когда я вернулся в свою комнату, было ровно пол-десятого. -
Он снова повернулся к Вулфу. - Разумеется, я посмотрел, сколько у меня в
запасе времени. Собеседование должно было начаться в десять. Я рассудил, чт |