что сказала вам. Но это не имеет значения.
Если вы этого не сделали, так сделаете. - Вдруг она вскочила, простирая
руки. - Ах, как вы мне нужны! Мне нужно спросить вас, - мне нужно сказать
вам, что я должна сделать. Но я не скажу! Не скажу! - Она повернулась и
ушла. Она двигалась так быстро, что, когда я вышел в прихожую, она уже
открывала входную дверь. А когда я подошел к двери, она уже вышла и дверь
была закрыта. Через одностороннее стекло я видел, как она спускалась по
ступенькам, уверенная, гибкая, как фехтовальщица или танцовщица, что было
вполне справедливо, поскольку она занималась и тем, и другим.
Это был последний раз, когда мы ее видели, но не последний, когда мы
про нее слышали. Разговор о Карле зашел совсем неожиданно через четыре дня,
утром в пятницу. Мы с Вулфом проводили очередное совещание с Солом, Фредом и
Орри, стараясь придумать, какие бы камешки еще приподнять, чтобы посмотреть,
что под ними, когда раздался звонок и через минуту Фриц объявил:
- Сэр, вас хочет видеть мужчина. Мистер Шталь из Федерального бюро
расследований.
Брови Вулфа полезли вверх; он взглянул на меня, я кивнул, и он велел
Фрицу пропустить посетителя. Все помощники, включая меня, переглянулись. Все
мы видели людей из ФБР, но Шталь не был одним из многих; в своей работе он
отдавал больше приказов, чем получал, и ходили слухи, что к Рождеству он
займет большое угловое здание вниз по Бродвею. Он редко выполнял роль
мальчика на побегушках, и потому его появление было событием; мы все это
знали и оценили. Когда он вошел, прошел через комнату к столу Вулфа и
протянул руку, Вулф даже оказал ему честь, приподнявшись, чтобы ответить
рукопожатием, что свидетельствовало об одном: ситуация была совершенно
безнадежной.
- Давно мы с вами не встречались, - заявил Шталь - Года три?
Вулф кивнул:
- Пожалуй, так. - Оп указал на красное кожаное кресло, |