нка мюзикла. Репетиции и все такое... О чем это я еще
хотел сказать? Ах, да! - Берт хлопнул себя потной ладонью по лбу. - У главного
персонажа, кинозвезды, которая решила тряхнуть стариной, есть красавица-дочь.
Мать
хочет сделать из нее знаменитость, но дочь не интересуют ни кино, ни театр. Она
мечтает лечить туземцев где-нибудь в дебрях Африки или Австралии. Подвижническая
натура... Однако дочь хочет помочь своей мамочке: ходит на репетиции,
подбадривает,
утешает... Ну, как мы придумали?
- Класс! - я сделала восхищенное лицо. - И чем все заканчивается?
- Сейчас расскажу. Но я вижу: ваш бокал пуст. Разрешите снова его наполнить?
- Пожалуйста.
Пока толстячок вертелся у бара, я провела "наружный осмотр" гостиной. Иган
Ганн, очевидно, отправился спать, раздосадованный тем фактом, что моим вниманием
овладел его соавтор. Лежит, наверное, в койке и кусает локти от досады. Алекс
Блант и
Нина Фарр заняли вдвоем одно кресло. Хм... Я не пуританка, однако подобные трюки
проделываю только в интимной обстановке, а не на виду у всех. Черт побери!
Трейси и
Уолтер делают то же в другом кресле! Если Нина сидела на коленях у Алекса, то
Уолтер - на коленях у Трейси. Воздержусь от комментариев.
Вернулся Берт, неся два бокала с лимонадом. Берт сел и прижался к моему
бедру,
надеясь на ответный жест. Я не стала его делать, впрочем, и отодвигаться тоже.
Драматург произнес какой-то сложный тост - на хинди, как он пояснил. Когда я
попросила перевести его, Берт покраснел.
- Это пожелание... Чтобы ваша грудь не осталась без внимания... Мэвис, вы
можете не беспокоиться. У вас такая потрясающая фигурка... На чем я
остановился?
- На пересказе сюжета, - я поставила пустой бокал на столик. Берт сделал то
же
самое.
- Да... На премьеру стареющей кинозвезды пришли друзья Нины - актеры,
режиссеры, критики... Ну, в общем, половина Голливуда и часть бродвейской
публики.
Они должны стать свидетелями триумфа актрисы. И вот...
Он ум |