орошие
отношения, но при его работе это было почти невозможно.
- Послушайте меня, - объяснял он каждую пятницу. - Заплатите, пожалуйста. Иначе
вас и вашу семью выселят. Так требует босс. Босс, а не я!
Требовалось немало нервов, времени и сил, чтобы обойти все квартиры.
В эту пятницу, когда Леви собрал плату, было уже почти девять часов. Надо было
спуститься на первый этаж, пересчитать деньги и поужинать.
Абе Леви, низкорослый еврей с копной седых волос и взъерошенной бородой, прожил
нелегкую жизнь. Юношей он помогал отцу продавать фрукты, а потом женился на
девушке, которая работала на текстильной фабрике. Когда родители умерли, он
бросил торговлю фруктами. Друзья помогли ему устроиться администратором, что
было гораздо лучше, нежели таскаться по улицам с тяжелой тележкой. Два года
назад у Леви умерла жена. Детей у них не было. По вечерам Леви сидел у
телевизора, а раз в неделю ходил в еврейский клуб, где всегда был желанным
гостем.
Войдя в лифт, Леви с грустью подумал о Ханне. Она была хорошей женой, хорошей
хозяйкой: всегда готовила ему горячий обед и ужин.
С портфелем в руке и тоской в глазах Леви направился по длинному темному
коридору к своей квартире. Лампа перед дверью не горела.
"Надо заменить перед ужином", - подумал Абе Леви: он отвечал за порядок в доме.
Дойдя до квартиры, он на ощупь нашел замочную скважину, открыл дверь и вошел в
гостиную. Рука нащупала выключатель, но свет в гостиной не зажегся.
"Сгорел предохранитель", - решил Леви. Это означало, что придется спускаться в
подвал.
Леви был готов к подобной ситуации. На столе в гостиной лежал фонарь, и Леви
принялся искать его. Внезапно сзади кто-то сильно ударил его в спину. Леви
пошатнулся, упал, но портфель из рук не выпустил.
У Педро Цертиса, поджидавшего Леви в коридоре, тряслись поджилки. Он вывернул
одну из лампочек, обернул цоколь фольгой и снова ее ввернул. Произошло короткое
замыкание, и свет погас.
Но в глубине души Педро |