жали друг другу руки. - Если я не позвоню, то
буду у вас двадцать девятого, ровно в шесть.
- Договорились. Спасибо вам, что составили компанию моей жене.
Он улыбнулся.
- Поговорить с ней - одно удовольствие.
Люси тоже подошла к двери, и мы постояли, пока он не уехал. Я достал из
кармана
носовой платок и вытер потные ладони, затем закрыл дверь, запер ее на ключ и
вслед за
Люси вернулся в гостиную.
- Надеюсь, что я не сказала ему ничего лишнего, Джей? - озабоченно спросила
она.
- На тебе лица нет. Но я подумала, лучше сразу сказать ему, что ты занят.
- Все нормально, - я присел к столу. - И надо же ему было приехать именно
сегодня.
- А что такое?
Помявшись, я пересказал ей разговор с Саванто. Поначалу я уже решил ничего ей
не
говорить, но потом передумал.
Люси слушала внимательно, зажав руки между коленей, широко раскрыв глаза.
- Теперь ты понимаешь, какие могут возникнуть осложнения, - заключил я. - Мы
никому не должны говорить ни о Тимотео, ни об его отце, ни о наших занятиях в
тире.
- А вдруг полиция арестует тебя, если узнает, что ты учил стрелять человека,
которому суд запретил брать в руки ружье? - спросила она.
- Разумеется, нет. Я всегда могу сказать, что не имел об этом ни малейшего
понятия.
- Но, Джей, ты же все знаешь!
- Доказать это невозможно.
- Я тоже знаю. Неужели ты думаешь, что я буду лгать полиции, если меня
спросят
об этом?
Я встал, зашагал по комнате.
- Я должен заработать эти деньги. Надеюсь, ты мне в этом поможешь.
- И моя помощь будет заключаться в том, что я буду лгать полиции?
Я остановился у стола.
- Посмотри, - я достал из кармана конверт, вынул из него облигацию, положил
на
стол. - Посмотри.
Люси встала, подошла к столу, склонилась над облигацией. Ее длинные белокурые
волосы упали вниз, скрывая лицо. Она выпрямилась, взглянула на меня.
- Что это?
- Одна из облигаций, о которых я тебе говорил. Она стоит двадцать пять тысяч
долл |