Хельга огляделась по сторонам в поисках надежного места, затем подошла к
шкафу и достала пустой чемодан. Она положила папку в чемодан и засунула его
под другой, тоже пустой. Здесь папка будет в безопасности.
Было без двадцати двенадцать. Сколько же еще ждать?
Хельга принялась расхаживать по комнате, держась подальше от раскрытого
окна. Ей не хотелось, чтобы ее заметил кто-нибудь из поджидающих репортеров.
Когда через полчаса в дверь постучал доктор Леви, она все еще расхаживала по
комнате, погруженная в свои мысли.
- Какой?
- Пока рано говорить что-либо определенное. - Леви закрыл дверь. - Мне
очень жаль, миссис Рольф, но положение серьезное. Все зависит от того, что
произойдет в течение последующих двух-трех дней. Делается все возможное.
Если послезавтра наступит улучшение, надежда есть. Я останусь здесь. Доктор
Беллами очень компетентен. Запаситесь терпением, миссис Рольф. Вам будут обо
всем сообщать.
- Два или три дня?
- Возможно мы будем знать уже завтра.
- Вы должны мне сказать, - требовательно произнесла Хельга. - Высказали,
положение серьезное. Как это понимать?
Доктор Леви снял очки и сдавил пальцами переносицу. Не глядя на нее, он
сказал:
- Полный паралич правой руки, несомненное повреждение мозга, возможно,
утрата речи.
Он снова надел очки, по-прежнему избегая смотреть на Хельгу.
Хельга почувствовала, как внутри пробежала холодная дрожь. Такого она не
пожелала бы даже Герману.
- Но ведь он и так уже почти не владеет ногами, - сказала она чуть
слышно.
Доктор Леви мягко произнес:
- Это трагично, но я его предупреждал.
- Выходит, он больше не сможет говорить?
- Это выяснится позже. Боюсь, что не сможет. А теперь я посоветовал бы
вам немного отдохнуть, миссис Рольф. Вы ничем не сможете помочь. Я принес
вам снотворное.
- Было бы милосердней, если бы он умер, - сказала Хельга и содрогнулась.
- Без ног, без языка, без правой руки... Ми |