и ее затихли, он тут же потерял
самообладание и начал ругать себя за то, что позволил ей уйти. Она не вернется.
После его угроз надо быть дурой, чтобы вернуться... На ее месте он не стал бы и
колебаться.
На дне канавы было мокро и холодно. Он промок и замерз. Время шло. Он снял
часы с руки и положил их в бумажник, спасая от воды. Двадцать минут прошло. Что
она делает? Вернется ли обратно? Он попытался подняться, но боль снова уложила
его на дно канавы. До него долетел новый звук - звук электропоезда. Он
представил себе, как девушка стоит на платформе, потом входит в вагон, садится в
самом углу. Он слишком ясно представил себе, как она смотрит в окно, и закричал
от бессилия и злобы. Он слышал, как поезд ушел. Эллис задрожал и схватил себя за
горло.
Наконец он услышал ее шаги, и луч фонаря осветил его.
- Убери фонарь, дура! - заорал он, но смолк, вспомнив, что она не слышит.
Девушка спустилась в канаву. Он выхватил у нее фонарь.
- Все в порядке, - сказала она и взяла у него фонарь обратно. - Нас никто
не увидит.
Девушка зажгла фонарь снова. Он увидел канаву с водой, свою сломанную
ногу, мокрую девушку. Из-под ужасной шляпки, как крысиные хвостики, торчали
мокрые пряди волос.
- Сейчас попробую вправить ногу, - деловито сказала она.
Она принесла большой чемодан и два ярких летних зонта. Тяжело дышала, но
была спокойна, и он еще раз очень обрадовался, что она с ним.
- Вот так-то лучше, не правда ли? - С этими словами она раскрыла над ним
один из зонтов.
Бессознательно, она говорила веселым тоном опытной медсестры. Он кивнул,
наблюдая за ней. Он сомневался, что сам, будучи на ее месте, догадался бы
захватить зонты. Она закрепила один из зонтов в земле, так что он прикрыл его от
дождя, и Эллис одобрительно кивнул, когда она рядом с первым зонтом укрепила
второй. Оба зонта образовали крышу над головой. Даже стало уютно при свете
фонаря, и невольно Эллис вспомнил детство. Грейс раскрыла чемодан и достала два
проре |