и боялся ее. Ему показалось, что сверкающий кристалл
Мальтийского рыцарства создаст вокруг него необходимый круг света, в котором
можно
будет скрыться от всех тех ужасов, подозрений, разрывающего честолюбия - от
всего, что
терзало чувствительную и в то же время сухую душу Павла.
Именно поэтому, учредив еще в 1776 году известный Инвалидный дом для
русских
матросов, великий князь посвятил его ордену и велел поместить на фронтоне здания
восьмиконечный мальтийский крест, который казался ему похожим на звезду
небесную.
Менее романтические натуры усматривали в нем сходство с пауком.
Екатерина, женщина трезвомыслящая, отнюдь не была так уж увлечена
мальтийскими
рыцарями, как прежде, во времена дружбы с Роганом. Последнее разочарование
вызвал у
нее блестящий Юлий Литта, необыкновенный красавец и молодец, широкоплечий, с
ослепительными черными очами, богатырского роста, в 1789 году явившийся на
русскую
службу.
К тому времени он был капитаном галеры (а надо сказать, что основной
службой
рыцарей была оборона Средиземного моря от турецких пиратов, поэтому все они
считались отменными моряками), а в России тогда вообще всех иностранцев
встречали с
распростертыми объятиями.
Неудивительно, что 7 марта 1789 года состоялся указ о принятии мальтийского
кавалера и тамошнего флота капитан - командора, в нашу службу капитаном
генерал-
майорского ранга, с жалованьем 1800 рублей в год плюс к тому на стол по 150
рублей в
месяц.
Не прошло и полугода, как Литта за участие в первом Роченсальмском
сражении, где
он командовал галерами правого фланга, был произведен в контр-адмиралы, получил
золотую шпагу и Св. Георгия 3-го класса.
Однако кампания следующего года не была благоприятна для русского оружия, и
причиной сего стал именно наш черноглазый кавалер, который мог быть хорошим
исполнителем чужих приказов, однако принимать самостоятельные боевые решения
оказался не способен.
Его подчиненные не могли понять |