" поручил
вызвать Максиму, но тот так и не успел этого сделать, - Сейчас вызовем.
Он сделал знак охранникам, безучастно взиравшим на происходящее, и зло
сверкнул глазами: быстрее!
В душе он беспокоился о том, чтобы не было слишком поздно - судя по
состоянию Максима, удар у этого парня будь здоров.
Милиционер посмотрел на длинноволосого сверху вниз.
- Ну, поднимайте красавца...
Взяв парня за воротник, Суворин рывком поставил его на ноги. Длинноволосый
выглядел довольно жалко, поскольку, когда лежал на животе, вынужден был
упираться лицом в пол. Тот, хотя и был вымыт с утра, все же нельзя было назвать
стерильным. Что и отражалось сейчас на лице длинноволосого.
Тут же раздался какой-то странный звук - нечто среднее между возгласом
удивления и хрипом полузадушенного человека. Все обернулись...
Источником этой акустической аномалии оказался не кто иной, как Аскольд
Матвеевич. Правда, он быстро взял себя в руки и изобразил на сытом лице
нейтральную улыбку из разряда "не угодно ли у нас отобедать".
- Вы знаете этого человека? - быстро спросил милиционер, сверля глазами
директора заведения.
- Не имею чести, - без запинки и насквозь фальшиво откликнулся тот.
- Ну, положим, чести от такого знакомства мало, - милиционер криво
усмехнулся. - Проедете с нами для дачи показаний сейчас или вызвать повесткой?
- Уж лучше повесткой, - быстро выбрал Аскольд Матвеевич. - И, если можно,
завтра, - увидев, как багровеет лицо милиционера, директор счел за благо
добавить:
- Когда вам будет угодно...
Панкрат вдруг почувствовал, что тучи сгущаются.. Слишком уж невозмутимое
лицо было у длинноволосого; слишком уж трясся шеф, виновато поглядывавший в
сторону задержанного Сувориным нарушителя.
- Товарищ капитан, - произнес вдруг длинноволосый ровным голосом абсолютно
спокойного и уверенного в себе человека, у меня во внутреннем кармане пальто
визиточница. Будьте добры, достаньте, пожалуйста.
Милиционер удивленно приподнял бровь.
- Я |