Книга "Бриллиант для слепого; серия: (слепой 23.)", Воронин Андрей

Краткое описание/вступление:

ничего не угрожает.
     - А ты, вообще, в курсе, что в этих больших магазинах полно видеокамер?
     - Знаю, что есть. Но я к ней стоял спиной. Тихон рассмеялся:
     - К одной ты спиной стоял, а к другой лицом.
     - Нет там камеры!
     - Я тебе ее покажу, если тебе интересно.
     - Я вам и так верю.
     Они пошли пообедали. Паренек ел жадно, был голоден. А когда выяснилось, что
у него 
нет ни отца, ни матери, а живет он у тетки, Тихон понял - ему повезло, с
сегодняшнего дня 
начинается новый этап в его жизни.
     Выглядел Никита Комаров намного младше своих лет, хотя ему шел
девятнадцатый год. 
Он успел закончить музыкальную школу, поступил в музыкальное училище, но затем
бросил 
его. Теперь он иногда играл на флейте в подземном переходе. Играл хорошо, но
денег, 
заработанных в подземном переходе, на красивую жизнь не хватало. А парню
хотелось 
попробовать многое, поэтому он начал воровать, неумело, но зато везение пока не
изменяло 
ему, фортуна улыбалась на все тридцать два зуба.
     Тихон Павлов как профессионал своего дела знал, безоглядно верить фортуне
нельзя, она 
улыбается до поры до времени, а затем улыбка превращается в жуткий оскал: на
руках 
защелкиваются наручники, и ты оказываешься в камере один на один со своей
судьбой. Дальше 
суд и жесткие нары. Тихий принялся понемногу обучать Никиту. Дал ему кличку
Фагот, хотя 
играл Никита на флейте и на клавишах.
     - Почему Фагот?
     - Звучит как-то... солидно, - сказал старый вор, похлопывая Никиту по
плечу.
     Они работали на пару, иногда в транспорте, иногда в магазинах, иногда в
фойе 
концертных залов и кинотеатров, чаще же возле торговых рядов у Белорусского
вокзала. 
Никита играл когда на флейте, когда на клавишах, к нему подходили, заказывали ту
или иную 
мелодию, стояли слушали. Ситуация для воровского дела самая что ни на есть
благоприятная. 
Человек слушает, вспоминает что-нибудь свое, личное, интимное, а в это время
легкой 
походкой приближается Тихий, и бума