ой неохотой: Витя и
Митя Гороховы были умственно отсталыми, и, пока они вели себя тихо, их старались
не замечать. Посмотрев на близнецов, Ирина поняла, что тактика, вполне
применимая
на любом другом уроке, в данном случае оказалась ошибочной. Забыв о бессмысленно
запачканных краской листах бумаги, Витя и Митя увлеченно раскрашивали друг
друга.
Краски они не жалели, и результаты были просто вопиющими. Счастье еще, что урок
рисования был в пятом "Г" последним сегодня. Класс затаив дыхание исподтишка
наблюдал за действиями близнецов.
Тихо ужаснувшись, Ирина торопливо двинулась к близнецам, стараясь не
привлекать их внимания: испугавшись, братья Гороховы могли закатить шумную
истерику. За спиной у нее кто-то тихо хихикнул, кто-то фыркнул в кулак - пятый
"Г"
развлекался.
""Г" - оно и есть "г", - в сердцах подумала Ирина, немедленно устыдившись
этой
мысли. - Дети всегда остаются детьми, у них свои отношения, своя шкала
ценностей,
свой особенный, суверенный и замкнутый мир, в котором взрослые чаще всего
выглядят захватчиками и узурпаторами. И потом, - решила она, - все зависит от
угла
зрения. В конце концов, Витя и Митя выглядели сейчас и в самом деле уморительно
-
ни дать ни взять, два карликовых индейца перед выходом на тропу войны.
Если забыть о том, что скальп за эту их выходку снимут с меня, получалось
действительно весело."
У нее за спиной оглушительно грянул звонок. Класс рисования был угловым, и
выкрашенные алюминиевой краской чашки электрического звонка, каждый раз
напоминавшие Ирине груди какой-нибудь индийской статуи, висели почти над дверью,
так что звонок каждый раз заставлял ее вздрагивать. Класс немедленно взорвался
хохотом и удалым гиканьем. Захлопали крышки парт, и веселый негритенок по имени
Рома Казачонок, улюлюкая, как милицейская машина, промчался к выходу.
"Хорошо, что хоть звонка дождались", - подумала Ирина. Отвлекшись на секунду,
она пропустила кульминационный момент художественного тв |