ыбашев аккуратно положил трубку на край стола рядом со своим фужером и
выпрямился.
- Не понял, - сказал он неприятным голосом. - За кого меня тут держат? Я
вам что - уличный сутенер? Швейцар в борделе?
Все заткнулись и как по команде уставились на него. Веселья как не бывало,
лишь Мишенька Бурляев, который соображал медленнее всех и, по слухам, был
бисексуалом, неуверенно улыбался, надеясь, видимо, что хозяин шутит. "Несу, -
подумал Арцыбашев. - Ох, несу! Зря я это. Тоже мне, Наполеон недоделанный...
Они,
конечно, козлы, но мне с ними еще работать и работать".
Улыбка Бурляева подсказала ему выход. Евгений снова взял со стола телефон
и, тыча им в пространство перед собой, обиженно заявил:
- Могли бы хоть номер набрать, между прочим! Присутствующие облегченно
рассмеялись. Кто-то настучал на клавиатуре номер и вернул ему трубку. Арцыбашев
покрутил головой, изображая комичное негодование, и не спеша поднес трубку к
уху.
- Алло, я слушаю, - произнес в трубке молодой женский голос - видимо, уже
не в первый раз.
- Здравствуй, лапа, - с ходу беря привычный в таких случаях тон,
проворковал Арцыбашев. - Нас тут шестеро, - он покосился на Воробейчика, -
пардон, пятеро мужиков, и все изнывают без женской ласки. Нельзя ли нам как-
нибудь помочь?
- проспись, козел, - холодно посоветовал ему все тот же голосок. - Это
вокзал, а не бордель.
Арцыбашев уронил руку с трубкой вдоль тела и обвел укоризненным взором
давящихся от хохота собутыльников.
- Девушка велела передать, что вы козлы, - печально сказал он. Лицо у него
совсем онемело, а язык едва ворочался. Он снова подумал, что пить больше не
следует ни в коем случае - даже из женской туфельки. "Особенно из туфельки, -
поправил он себя. - С этими тварями надо держать ухо востро, иначе проснешься в
чем мать родила".
Кто-то уже звонил по телефону, разыскивая девочек по вызову. Задача была
довольно сложная ввиду позднего часа. В одном месте им сказали, что все девочки
уже в |