к будто они с лесником затеяли
детскую игру в "замри - отомри".
- Ты чего? - с трудом шевеля онемевшими губами, пробормотал Иван, не рискуя
пошевелиться, - больной, что ли? А если бы в ногу?
- Туши, - не вступая в дискуссию, приказал лесник, вместо разъяснений
указав
дымящимися стволами ружья на костер. - Быстро!
Ружье сразу же вернулось на место, снова уставившись Ивану в живот слепыми
дырами
стволов. Иван увидел, что дым ленивой синеватой струйкой течет только из одного
ствола, из
верхнего, а нижний оставался холодным и пустым - то есть не пустым, а, наоборот,
заряженным верной смертью. Чтобы не смотреть в этот гипнотизирующий змеиный
зрачок,
Иван повернулся к нему спиной и увидел, что, пока они мило беседовали с
лесником, огонь не
терял времени даром.
- Как я это потушу-то? - с раздражением спросил он, оглянувшись через плечо
на
лесника. - У меня в мочевом пузыре столько воды не наберется.
- Живее, - отозвался лесник. - Туши, как хочешь. Даю тебе три минуты. Через
три
минуты я начну тушить сам, но сначала я тебя все-таки грохну.
- Посадят, - осторожно огрызнулся Иван.
- А кто узнает? - резонно возразил лесник и вдруг упер приклад в плечо и
приник к
нему щекой, сощурив левый глаз, а правым уставившись на Ивана поверх гладкого
вороненого
ствола. - Ну?!
- Хрен гну, - проворчал Иван и принялся, обжигаясь, растаскивать груду
горящих
сучьев.
Он топтал их ногами, сбивая пламя, забрасывал землей, тушил, гасил,
расшвыривал
подальше друг от друга, кашляя от дыма, обливаясь потом и мысленно проклиная ту
минуту,
когда согласился участвовать в этой авантюре. Хотя, если разобраться, все было в
порядке
вещей. Они с Удодычем хотели проверить, готовы ли соответствующие службы на
местах к
такой вот нештатной ситуации, так? Ну, вот и проверили. Службы готовы, честь им
и хвала -
как говорится, флаг в руки и паровоз навстречу. Только где же Удодыч, черт бы
его побрал?
Пора кончать с этим спект |