ела на них, прижав руку к сердцу.
- Как же вы меня напугали, - сказала она. - Откуда вы здесь взялись в такую
ночь?
Дик поднял стул, и она уселась на него снова, все еще тяжело дыша.
- Мы долго разыскивали это место, - объяснил Дик. - Это ведь ферма Голубой
Пруд? Не могли бы мы переночевать здесь?
И еще двое ребят?
Женщина указала пальцем на ухо и покачала головой.
- Глухая, как тетеря, - сказала она. - Нет смысла говорить мне что-нибудь,
мой милый. Я полагаю, вы заблудились.
Дик молча кивнул.
- Здесь вам оставаться нельзя, - сказала старушка. - Мой сын не потерпит,
здесь никого. Вам лучше поскорее уйти, пока он
не вернулся. У него отвратительный характер.
Дик покачал головой. Он указал пальцем на темное, покрытое потоками дождя
окно, затем на мокрые башмаки и одежду
Энн. Старуха догадалась, что он имеет в виду.
- Вы заблудились, устали и промокли, и вам совсем не хочется, чтобы я
выставила вас из дома, - сказала она. - Но ведь все
дело в моем сыне. Он не любит, когда приходят посторонние.
Дик снова ткнул пальцем в Энн, а потом на диванчик в углу комнаты. Потом
показал жестом, что сам он уйдет. И опять
старушка сразу поняла его.
- Ты хочешь, - чтобы я приютила твою сестричку, а сам уйдешь? - спросила
она.
Дик кивнул. Про себя он подумал, что без труда найдет какой-нибудь сарай
или амбар, где и заночует. Но Энн должна
остаться в доме.
- Мой сын не должен видеть ни тебя, ни ее, - старушка потащила Энн к
какой-
то дверце, за которой, как подумала Энн,
находился шкафчик. Но когда дверь открылась, за ней оказалась крутая деревянная
лестница, ведущая куда-то вверх, под
крышу.
- Иди наверх, - сказала старушка Энн, - и не спускайся, пока утром я тебя
не позову. Если мой сын узнает, что ты там,
беды не миновать.
- Поднимайся, Энн, - велел Дик, но ему было тревожно. - Не знаю, что там
наверху, но если уж совсем плохо, то спускайся
назад. Посмо |