огда все во мне полно любви.
Калигула (все так же обнимает его). Это свойство великих сердец, Сципион. Если
бы я мог изведать кристальную ясность твоей души! Но моя страсть слишком сильна
для такой жизни, она не сможет удовлетвориться природой. Тебе не понять этого.
Ты из другого мира. Ты чист в добре, как я - во зле.
Сципион. Я могу понять.
Калигула. Нет. Что-то во мне. Это озеро молчания, это сгнившие травы... (Резко
меняет тон.) Возможно, твоя поэма хороша. Но если ты хочешь знать мое мнение...
Сципион (с прежней интонацией). Да.
Калигула. Во всем этом не хватает крови.
Сципион вырывается из объятий К а л и г у л ы и с ужасом глядит на него. Все
отступая, говорит глухо, в то время как Калигула не спускает с него
пристального взгляда.
Сципион. О чудовище! Смрадное чудовище! Ты играл со мной все это время! Что ж -
ты доволен мной?!
Калигула (немного грустно). Должно быть, ты прав. Я играл.
Сципион (так же). Бесчестное, холодное сердце! Как много зла и ненависти бродит
в тебе!
Калигула (тихо). Теперь замолчи.
Сципион. Как я жалею тебя и как ненавижу!
Калигула (бешено). Замолчи!
Сципион. На какое гнусное одиночество ты себя обрек!
Калигула (взрываясь, бросается к нему, хватает за ворот, трясет). Одиночество!
Ты! Да знаешь ли ты, что такое одиночество? Одиночество поэтов и импотентов!
Одиночество? Но какое? А! ты знаешь только одно одиночество, которого не бывает.
А весь тот груз прошлого и будущего, который мы всюду на себе таскаем?! Люди,
которых убиваешь, остаются с тобой. И это было бы еще ничего. Но те, кого любил,
кого не любил и которые любили тебя, скорбь, желание, горечь и нежность, шлюхи и
шайка богов... (Отпускает Сципиона и отступает к своему месту.) Один! О! Если бы
вместо этого одиночества, отравленного присутствием - моим же собственным
присутствием! - я мог бы изведать истину - молчание, дрожь дерева! (Садится,
внезапно обессилев.) Одиночество! Нет, Сципион! Оно переполнено шумом, скрежетом
зубов, глухими воплями. И |