азулся, сидя на кровати. Когда поднял голову, на ко-
жаном диване прямо перед ним сидел мужчина весь в белом, чьи черные как
смоль волосы никак не вязались со старым лицом. Все в нем не вязалось с
этим лицом - ни его молодые руки, ни его стройная фигура - ее стройная
фигура, как вдруг понял Мелькер, ибо на диване сидела женщина. Да и лицо
ее вовсе было не старое, а, скорее, красивое и как бы вне возраста: это
была та самая провожатая, с которой он попрощался у дверей отеля, и роль
всех предыдущих играла она же. Меня зовут Уриэль, сказала она и протяну-
ла Мелькеру карманные часы. От моего клиента, добавила она. Мелькер пог-
лядел на часы. У них была одна стрелка и шестьдесят одна цифра. Стрелка
стояла чуть выше пятидесяти восьми.
- Эти часы для тебя, Моисей, - сказала она.
Мелькер задумался.
- Мне как раз чуть больше пятидесяти восьми, - сказал он.
- Вот видишь, - засмеялась она. - Это твои часы.
Моисей заметил, что если уж он получает в подарок такие странные ча-
сы, то хотел бы знать, кто же такой этот ее клиент, который их ему да-
рит. У нее только один клиент, ответила она, - тот, которому принадлежит
самолет.
Иногда он заказывает ей часы на сто часов, в каждом часе сто минут, а
в минуте сто секунд, в другой раз - только на пятнадцать часов, причем в
каждом часе триста минут, и каждая минута должна длиться сорок пять се-
кунд, но и секунды неодинаковы, некоторые длятся три с четвертью секун-
ды, другие - семь минут, а однажды она изготовила для него такие часы, у
которых один день длился тысячу лет, и она не знает, есть ли у ее клиен-
та нормальные часы, да это и неважно, клиент - он и есть клиент, он у
нее один-единственный. И вновь Мелькеру показалось, будто перед ним си-
дит мужчина с молодым телом и старческим лицом. Когда рано утром прово-
жатая заехала за ним, чтобы доставить его к самолету, он уже позабыл о
случившемся вечером, равно как и о часах, тикавших где-то в его багаже.
Ему лишь по |