ла карета, а
поскольку кареты все еще редкость, то полагаю, не будет ошибки в утверждении,
что это и есть
карета герцога де Гиза; прошу позволения покинуть вас на некоторое время.
- Действуйте, мой юный друг, - с чувством произнес капитан, - действуйте:
долг
прежде всего.
Позволение, что испрашивал паж, было чистейшей данью вежливости, ибо, еще
не
услышав ответа капитана, он уже быстрым шагом покинул таверну и скрылся за
углом, выйдя
на дорогу.
4. ПУТНИКИ
Одиночество пошло капитану на пользу: погрузившись в раздумья, он незаметно
выпил
весь стоявший перед ним кувшин вина. А выпив первый, он потребовал второй. Затем
- либо
от того, что предмет раздумий ускользнул у него из головы, либо от того, что сам
мыслительный процесс потребовал от него чересчур значительных усилий и поэтому
не мог
быть доведен до конца, поскольку он был не совсем ему привычен, - капитан
повернул голову
к гугеноту, еще раз, так же как и прежде, поклонился с подчеркнутой вежливостью
и обратился
к нему:
- Клянусь верой, сударь! Мне кажется, что я приветствую земляка.
- Вы ошибаетесь, капитан, - ответил тот, к кому он обратился, - если я не
обманываюсь, вы из Гаскони, в то время как я из Ангумуа.
- А! Так, значит, вы из Ангумуа! - воскликнул капитан с изумлением и
восхищением. - Из Ангумуа! Отлично! Отлично! Отлично!
- Да, капитан; вам это по нраву? - спросил гугенот.
- Еще как! И потому позвольте сделать вам комплимент: земли у вас обширные
и
плодородные, а реки их пересекают красивые; мужчины преисполнены храбрости, чему
примером может служить его величество покойный Франциск Первый; женщины
блистательны
и остроумны, чему примером может служить мадам Маргарита Наваррская; наконец,
признаюсь, сударь, что если бы я не был гасконцем, то хотел бы быть
ангумуазцем.
- На самом деле, это слишком большая честь для моей бедной провинции,
сударь, -
отвечал дворянин из Ангумуа, - и я даже не знаю, как ва |