ул вниз, то обнаружил, что тьма непроглядная также
заполняет все уже несколькими пролетами ниже. Тогда он вскинул голову вверх,
и если бы увидел там хоть какой, хоть самый маленький проблеск золотистого
света, он бы смог пробежать еще столько же этажей вверх - пусть бы у него
сердце в конце концов разорвалось, но он бы пробежал. Никакого проблеска не
было - и он вновь бросился к окну, уже почти темному, и вновь принялся
оттирать грязь, но конца краю ей не было, побежал вверх, остановился...
Темнота наползала снизу, и он знал, что совсем скоро перестанет что-либо
видеть, и это будет продолжаться... быть может, целую вечность. Он знал, что
именно так могло быть, ведь лестница тоже оказалась бесконечной. И тогда, не
видя никакого иного выхода, он решился на то, на что никогда прежде не
решился бы - пока еще было хоть что-то видно, он бросился к одной из дверей,
только позвонил в нее и она тут же распахнулась.
* *
*
За дверью никого не было, открывался длинный, широкий коридор, подобный
которому можно увидеть разве что в старинных замках. По сторонам виднелись
закрытые или наполовину открытые высокие двери. Алеша сделал несколько шагов, и
вот оказался возле одной из этих приоткрытых дверей, и увидел, что там, в
довольно большой, освещенном светом факелов зале трудится мальчик, всем видом
своим похожий на крестьянского сына, века этак из девятнадцатого. Алеша
припомнил, что именно таких крестьянских мальчиков видел он когда-то
давным-давно в каких-то сказочных фильмах, или спектаклях, или... самой жизни.
Мальчик работал над неким конем, который в первое мгновенье показался Алеше
огромным, как Троянский конь, но потом же стал обычным, очень искусно сделанным
из дерева конем...
"Я же видел, видел этого коня прежде. Не раз гулял с мамой возле него.
Вокруг дома, неподалеку дорога - но эта площадка, с этим конем, а еще - с
деревянным замком, |