Книга "Мать-мачеха", Солоухин Владимир

Краткое описание/вступление:

шки. Когда уж тут думать про свою красоту! До свидания, Гелечка, до позднего
вечера!
     Энгельсина знала про себя, что ведет родословную от старинного русского
корня. Однако 
слышала она и то, что давно, больше ста лет назад, примешалась к неторопливому
потоку рода струя 
горячей кавказской крови. Один из предков по материнской линии, русский офицер,
был женат на 
красивой грузинской княжне.
     И мать, и дедушка, и сестра матери не часто вспоминали про то, что
существовала некогда 
красавица Нина. Затаилась, присмирела до времени огненная грузинская кровь, но
притаилась 
единственно затем, чтобы однажды сделать прыжок и сразу наверстать все
упущенное. Народилась 
вдруг Энгельсина, темноволосая, черноглазая, с бровями, встречающимися на
переносье. Впрочем, 
говорилось уж о том, какая она. Тем ценнее для нас замечание влюбленного поэта
Сергея Страхова: 
мол, быть бы тебе боярышней.
     Теперь про имя, столь необычное и для русского и для грузинского календаря.
Дело в том, что 
в незабываемом одна тысяча девятьсот семнадцатом году пути отца и матери
Энгельсины резко 
разошлись. То есть не то чтобы пути. Долгое время супруги продолжали жить
вместе. Во всяком 
случае, девочка у них народилась в двадцать седьмом году. Но все же Вера
Сергеевна продолжала 
любить стихи Гумилева и Блока, а романсы Булахова предпочитала модной в те
времена песенке "Во 
солдаты Ваню мать..." В церковь, правда, не ходила под угрозой немедленного
развода (Петр 
Петрович Садовников занимал к этому времени видную партийную должность). Раскол
совершился 
после того, как Вера Сергеевна тайком окрестила девочку, нареченную Ольгой.
     Через два года после раскола у Ольги появилась мачеха, которую звали
Елизаветой 
Захаровной. Тогда-то, в духе бурного кумачового времени, переименовали Олечку в
Энгельсину. А 
по дому звали Гелей, или даже иногда и Гелечкой.
     (Впрочем, для самой Оли подмена матери мачехой была секретом и тайной. Как
бы при 
анестезии в младенческом возра