Книга "Черные доски", Солоухин Владимир

Краткое описание/вступление:

 это время мой взгляд задержался на переднем углу избы. Он скользил, мой 
взгляд, десятки и сотни раз в течение двадцати с лишним лет и ни разу не 
останавливался, а теперь, словно споткнувшись, остановился и вцепился намертво.

Передний угол комнаты занимала большая черная как уголь доска. Я подошел и стал

разглядывать.

- Или заинтересовала? Возьми к окошку на свет.

Я отвязал жирную от многолетнего мушиного сидения веревку, снял икону и поставил

ее против света к окну. Сквозь черноту, сквозь олифу, спекшуюся рубцами, сквозь

копоть и грязь проглядывали темно-вишневые одежды святого, изображенного в рост.

Он был в короне и как будто с кадилом, и угадывались еще на темно-вишневой 
одежде тонкие узоры, нарисованные золотом. Когда я смотрел на икону сбоку, 
вскользь, некоторые места ее выделялись рельефно, и мое воображение рисовало 
мне, как поздний живописец наляпал на эти места своих поздних варварских красок.

С этой минуты до некоторых пор (пока я все же не научился немного разбираться в

иконах) мне повсюду мерещились поздние записи по нескольку слоев: окошечко, 
прорубленное из тьмы в сияющий древний век, неотступно стояло перед моими 
глазами.

- Дядя Никита, где ты ее достал?!

- В Фетининской церкви, в алтаре. Я работал в совхозе кузнецом, жил в Фетинине.

Когда церковь закрыли, этих икон валялось - батюшки мои светы!

- И куда их потом? Может, свалили в какой-нибудь сарай и они лежат...

- Что ты, тогда же все извели.

- Как так извели?

- Из них ящики для картошки сколачивали.

- Может быть, эти ящики целы? Как думаете, если поехать в совхоз?

- Да нет. Тогда еще, при мне, ни одного ящика не осталось.

- Но куда делись ящики, не могли они испариться, как вода?

- Не знаю, куда все девается? А эту я из фетининского алтаря прибрал. Она тогда

поновее, пооглядистее была. Теперь совсем плоха стала, почернела, не разберешь.

- Вот и подарил бы ее мне.

- Ну и что, возьми.

Так я стал обладателем старинной черной