ио пришел в эту
комнату
впервые, - ведь я взяла его котенком, чтобы показать отцу, - он проделал тот же
путь. Он
вспрыгнул на стол и попытался поцарапать или укусить мумию. Это так рассердило
отца, что
он наложил запрет на беднягу Сильвио. Лишь условное разрешение, полученное через
меня,
удержало его в доме.
Пока девушки не было в комнате, доктор Винчестер снял повязку с кисти ее
отца. Теперь
рука была вполне чистой и отдельные порезы выступали на ней ярко-красными
линиями.
Доктор сложил бумагу поперек линии проколов, сделанных кошачьими когтями, и
наложил ее
на рану. Сделав это, он торжествующе поднял глаза и поманил нас к себе.
Прорези в бумаге соответствовали ранам на кисти! Объяснение было излишним,
и он
лишь добавил:
- Мастеру Сильвио лучше было не нарушать своего слова!
С минуту мы помолчали. Вдруг мисс Трелони сказала:
- Но Сильвио не было здесь прошлой ночью!
- Вы уверены? И смогли бы доказать это в случае необходимости?
Она чуть помедлила, прежде чем ответила:
- Я уверена в этом, но, боюсь, это трудно доказать. Сильвио спит в корзине
в моей
комнате. Я определенно положила его туда прошлой ночью: отчетливо помню, как
укрыла его
одеяльцем и подоткнула края. Сегодня утром я сама вынула его из корзины. И,
конечно, я не
замечала его здесь, хотя это не имеет большого значения, так как я очень
беспокоилась о
бедном отце и была слишком занята, чтобы замечать Сильвио.
Доктор покачал головой и несколько печально заметил:
- Во всяком случае, доказать что-либо бесполезно. Любой кот на свете уже
очистил бы
следы крови со своих лап и успел бы сделать это сотню раз за истекшее время.
Мы снова замолчали, и вновь молчание прервала мисс Трелони:
- Но, по-моему, бедняга Сильвио все же никак не мог поранить отца. Моя
дверь была
закрыта, когда я впервые услышала шум, а дверь отца была закрыта, когда я
прислушалась к
ней. А когда я вошла, рана уже б |