е двигайтесь, тогда я
все быстро сделаю.
Он нахмурился.
Она тоже нахмурилась.
Но лишь после того, как осмотрела его лицо и уже нанесенный ему вред. Его
лицо не оставило ее равнодушной:
точеные черты, большой, красивой формы рот, темные глаза под густыми темными
бровями, черные волосы... несколько
тонких, еще кровоточащих порезов на щеках и подбородке. Ее рука была
недостаточно твердой, когда она снова намыливала
ему лицо, брала у дрожащей Элайны бритву и клала другую руку на его висок, чтобы
удержать голову в нужном положении.
Убеждая себя, что он просто замаскированный старый Руперт, она сделала
первое движение бритвой, и, к ее
облегчению, крови не появилось. Второе движение вышло более уверенным, а третье
и вовсе далось ей без труда. Натягивая
пальцами кожу, Элоиза сумела без кровопускания выбрить ему щеки, затем
приподняла его подбородок, чтобы заняться шеей.
Но он вдруг резко опустил голову и свирепо взглянул на нее. Элоиза ответила не
менее свирепым взглядом и снова без
церемоний задрала ему подбородок.
Каждое движение бритвы заставляло графа вздрагивать. Когда она уже перед
самым концом отошла от него для правки
затупившейся бритвы, а потом вернулась, чтобы сделать два заключительных штриха,
он схватил ее за руку. Встретив его
взгляд, Элоиза вмиг утонула в темных озерах его глаз и одновременно
почувствовала гордость, решимость, гнев,
разочарование и боль. Странную тупую боль, возникшую, кажется, еще до того, как
девушки начали резать ему подбородок.
В эту секунду, которая длилась целую вечность, она вдруг ощутила непривычное
напряжение в животе. Приглушенный гомон
монахинь, стоявших вокруг них, в конце концов дошел до ее сознания, и Элоиза с
досадой отогнала эти неуместные чувства.
- Я сейчас закончу. Если вы проявите еще чуть-чуть терпения...
Собственный голос казался ей чужим, но граф отпустил ее руку и, глубоко
вздохнув, сам поднял голову, чтобы она
см |