е двигайтесь, тогда я 
все быстро сделаю.
      Он нахмурился.
      Она тоже нахмурилась.
      Но лишь после того, как осмотрела его лицо и уже нанесенный ему вред. Его
лицо не оставило ее равнодушной: 
точеные черты, большой, красивой формы рот, темные глаза под густыми темными 
бровями, черные волосы... несколько 
тонких, еще кровоточащих порезов на щеках и подбородке. Ее рука была 
недостаточно твердой, когда она снова намыливала 
ему лицо, брала у дрожащей Элайны бритву и клала другую руку на его висок, чтобы
удержать голову в нужном положении.
      Убеждая себя, что он просто замаскированный старый Руперт, она сделала 
первое движение бритвой, и, к ее 
облегчению, крови не появилось. Второе движение вышло более уверенным, а третье
и вовсе далось ей без труда. Натягивая 
пальцами кожу, Элоиза сумела без кровопускания выбрить ему щеки, затем 
приподняла его подбородок, чтобы заняться шеей. 
Но он вдруг резко опустил голову и свирепо взглянул на нее. Элоиза ответила не 
менее свирепым взглядом и снова без 
церемоний задрала ему подбородок.
      Каждое движение бритвы заставляло графа вздрагивать. Когда она уже перед 
самым концом отошла от него для правки 
затупившейся бритвы, а потом вернулась, чтобы сделать два заключительных штриха,
он схватил ее за руку. Встретив его 
взгляд, Элоиза вмиг утонула в темных озерах его глаз и одновременно 
почувствовала гордость, решимость, гнев, 
разочарование и боль. Странную тупую боль, возникшую, кажется, еще до того, как
девушки начали резать ему подбородок. 
В эту секунду, которая длилась целую вечность, она вдруг ощутила непривычное 
напряжение в животе. Приглушенный гомон 
монахинь, стоявших вокруг них, в конце концов дошел до ее сознания, и Элоиза с 
досадой отогнала эти неуместные чувства.
      - Я сейчас закончу. Если вы проявите еще чуть-чуть терпения...
      Собственный голос казался ей чужим, но граф отпустил ее руку и, глубоко 
вздохнув, сам поднял голову, чтобы она 
см |