Конечно, конечно. - Я отворяю дверь.
- А знаете что, Орр? - серьезным тоном произносит доктор Джойс, возвращая
серебряный автоматический
карандаш в нагрудный карман. - Вы слишком легко сдаетесь.
Я обдумываю эти слова, затем киваю:
- Ага, док, тут вы совершенно правы.
В приемной подлиза-секретарь помогает мне надеть сюртук (по которому тем
временем успел прогуляться
платяной щеткой).
- Итак, мистер Орр, как прошел сегодняшний сеанс? Надеюсь, успешно?
- Еще как успешно! Прогресс налицо. Семимильные шаги к выздоровлению.
Полезная беседа, что и говорить.
- О, да это звучит ободряюще!
- Просто словами не передать, до чего ободряюще.
Чтобы спуститься на первый этаж, я вхожу в кабину одного из главных
лифтов. В ней, огромной, в окружении
толстых ковров, хрустальных люстр, надраенной бронзы и красного дерева, я беру у
стойки бара чашечку капуччино, удобно
сажусь и внимаю струнному квартету, расположившемуся на фоне прозрачной стены
медленно опускающейся кабины.
Позади меня, за овальным столом, внутри огороженного шнуром
прямоугольника, заседают десятка два
бюрократов и их помощников. Они обсуждают сложную проблему, возникшую в ходе
совещания, которое, согласно
афишке на небольшом стенде у самого края ограждения, посвящено стандартизации
контрактных спецификаций при
объявлении тендера на оснащение локомотивов каналами скоростной загрузки
топливом (угольная пыль, с учетом защиты
от случайного возгорания).
Из лифта выхожу на открытую улицу над главным железнодорожным ярусом. Это
вымощенный металлом
проспект для пешеходов, велосипедистов и рикш, сравнительно прямо пролегающий
через основную конструкцию моста и
пристройки - кафе, магазины и киоски, понатыканные где попало и загромождающие
этот кипучий ярус.
Улица, носящая помпезное название "бульвар Королевы Маргарет", лежит близ
внешнего края моста; здания с
одной стороны бульвара обр |