ри, вы изучаете ее
весьма
тщательно.
- Я исследую сосуд, а не его содержимое. Жидкость имеет желтый цвет, но меня
это не удивляет. Стекла Рейнхардта часто придавали свой цвет жидкостям. - Таппер
вернул Гейл ампулу. - Очень хороша. Я готов предложить вам за нее двадцать
долларов.
- Двадцать долларов! - сказал Сандерс. - Но это...
- Я знаю. Это кажется большой суммой. Но, как я уже сказал, в нашем маленьком
коллекционном бизнесе существует довольно сильная конкуренция. Я был бы
чрезвычайно рад стать первым, кто приобрел стекло работы Рейнхардта. Честно
говоря, эта вещь стоит не более десяти долларов, но, предлагая вам двадцать, я
знаю,
что большинство других не смогут заплатить вам так много. Кто-нибудь вроде
вашего
знакомого Слэйка вряд ли сумеет выложить за нее более десяти долларов. Я
предлагаю
вам сделку, заранее превышающую возможные ставки, если можно так выразиться.
- Вы не станете возражать, если мы извлечем из нее часть жидкости? - спросила
Гейл. - В отличие от вас, нам бы хотелось узнать, что в ней находится.
- Нет, - ответил Таппер, - Это совершенно невозможно. Чтобы вытянуть часть
жидкости, вам пришлось бы разбить конец сосуда. Это обесценит вещицу.
- Тогда, боюсь, не может быть и речи о продаже, - сказал Сандерс.
- Тридцать долларов, - резко произнес Таппер, забыв об учтивости.
- Нет, - ответил Сандерс, - нет даже за пятьдесят.
- Вы совершаете ошибку, знаете ли. Никто другой не предложит вам сумму, даже
близкую к этой.
- Тогда, мне кажется, мы просто должны оставить его себе, - заявил Сандерс. -
Кроме того, вы ведь сами сказали, что это большая удача - иметь в коллекции
стекло
Рейнхардта.
Таппер злобно взглянул на него, затем кивнул Гейл, попрощался и сошел с
веранды. Пройдя несколько ярдов по тропе, он раздвинул кустарник и исчез.
- Что, черт возьми, ты думаешь об этом? - спросил Сандерс.
Гейл встала.
- Давай пройдем в дом. Если он ошивается где-то поблизост |