которые просто исчезли. Пропали!
- Бермудский треугольник, - ответил Хиллер. - Их забрал снежный человек.
- Леонард, - Мейнард поборол желание выругаться. - Что бы это ни было, это
нарушает морскую
этику. Никто уже больше не помогает попавшему в беду судну, потому что боятся,
что их захватят, или там
Бог знает что. Яхта с двумя детьми на борту утонула на виду у трех рыболовных
судов в прошлом июле,
потому что никто не хотел им помочь.
- Ив чем же тут дело?
- Я не знаю. Единственное, что я прошу, это дай мне возможность
поинтересоваться.
- Я же тебе говорил: пошли запрос.
- Что с этого толку?
Хиллер ничего не ответил. Он уставился на Мейнарда, откинулся на спинку стула
и, сделав из пальцев
пирамиду, втянул воздух между зубов.
"Он старается быть похожим на Кларенса Дэрроу", - подумал Мейнард.
Все еще не говоря ни слова, Хиллер встал, прошел через комнату и закрыл
дверь. Вернувшись обратно
к столу, он угрюмо бросил:
- Думаю, сейчас случай не более скверный, чем любой другой, - он снова сел.
- И что же?
- Ты не думаешь, что тебе пора успокоиться?
- Что ты имеешь в виду?
- Обрести внутренний покой.
- В каком отношении?
- В отношении того, что ты здесь делаешь.
- Я зарабатываю себе на жизнь.
- А в обмен на это?
- Делаю свою работу.
- Я согласен, - сказал Хиллер, - но не больше того.
- Что же ты хочешь?
- Я хочу, чтобы ты выказал что-нибудь особое - энтузиазм, устремленность.
- Ты хочешь, чтобы я с энтузиазмом отнесся к осенним модам? Ты хочешь, чтобы
я посвятил себя
теннису по телевизору, игровым автоматам?
- Блэр, послушай... - Хиллер помолчал. - Господи, это, может быть, звучит как
назидание, но все же
послушай. Каждый со временем должен прийти к соглашению с самим собой, когда он
себе скажет: "Вот
это я умею делать хорошо, так что я стану Президентом Соединенных Штатов или
получу Пулицеровскую
премию. Или - буду самым лучшим журналистом |