рованном полу. Блики сверкали и сами по себе, и отражая остатки
оборудования, назначение которого определить было уже невозможно.
Квилан попытался найти более или менее понятное место, отключил поля
костюма и ступил ногой на поверхность. Пол, кажется, был стеклянный, хотя через
подошву это чувствовалось плохо. Похоже, присутствовала и гравитация.
Он еще раз осмотрелся. Все сильно повреждено, всюду зияли круглые и
овальные дыры, все симметричные и с гладкими краями: нигде ничего рваного.
Единственное отверстие, которое вело наружу, располагалось справа на носу, в
семнадцати метрах от него и более или менее в центре вогнутого, как ложка, пола.
Дыра в два метра была вырезана в обшивке пару недель назад, чтобы иметь доступ
внутрь после того, как все будет осмотрено и опечатано. Через нее-то он и попал
сюда.
На поверхности, при свете заново установленного освещения, было видно
много бесцветных полос, откуда-то свисали звенящие при касании трубки и
проволочки. Он еще удивлялся, зачем так беспокоились об освещении, ведь все было
вывезено, открыто космосу, и никто не решился бы прийти сюда без скафандра,
внутреннее оснащение которого делает весь другой свет ненужным, бессмысленным.
Он снова посмотрел на пол. Наверное, электротехники просто были людьми
эмоциональными: ведь при свете место казалось не таким заброшенным и
опустошенным.
Квилан понимал, что у чувствительного человека такое хождение без оружия
запросто может вызвать ужас. Они нашли многое из того, что надеялись найти, и
вполне достаточно для их миссии, которая может спасти тысячи душ. Но этого
казалось недостаточно, чтобы сбылись его надежды. Он еще раз огляделся. Видимо,
все сенсорное и мониторинговое оборудование, использовавшееся для исследования
разрушенной "Зимней бури", было убрано. Но вдруг началась легкая вибрация, и,
глянув вправо, он увидел, что вырезанная дыра исчезла. Он оказался закрытым в
этом корабле смерти.
- Изоляция установлена, - прозвучал |