-то животного, протянул ее
африканцу.
Тогда я быстро двинулся к ним и обошел вокруг, держа в фокусе лица.
Мукунга тоже попал в кадр. Винтовку он положил на плечо, а его мудрое лицо
обретало четкость очертаний по мере того, как свет становился все ярче и ярче.
Снимая наплывом, я дал самый крупный план, и тут Каранджа, похоже, впервые
заметил меня. Челюсть у него отвисла, он выглядел потрясенным. Внезапно он
закрыл лицо руками и словно затравленный зверь бегом ринулся обратно к
грузовику. Ван Делден обернулся ко мне. Он все еще держал в руках кость и
смотрел прямо в камеру.
- Теперь понимаете, что сотворили? - Он улыбнулся странной задумчивой
улыбкой, и в этот миг камера остановилась: кончилась пленка.
- О чем это вы? - спросил я.
- Демонстрация этих кадров - верный приговор. Передо мной возникла Мери
Делден. Она прижала видоискатель своей "ретины" к глазу, чтобы снять крупным
планом отца, который смотрел прямо на восходящее солнце. Я услышал щелчок
затвора.
- Ты нарочно так сделал...- сказала она. Ван Делден кивнул.
- Разумеется. Теперь, когда Каранджа тоже попал на пленку, она в
безопасности. Его жизнь зависит от того, конфискуют ли ваши камеры или нет.- Он
опять повернулся ко мне.- Вы закончили?
Я кивнул, все еще думая о Карандже, который в страхе бежал, спрятав лицо в
ладонях.
- Тогда поехали дальше к озеру. Времени у нас мало, а мне нужны свои
фотографии, чтобы показать, какой размах приобрела бойня.
Солнце уже карабкалось вверх по небосклону, красный цвет исчез, и когда мы
наконец остановились, то оказались посреди поля брани в окружении побитых
ветрами костей диких животных. Картина была настолько невероятная, что какое-то
время мы просто стояли и тупо взирали на нее. Потом Мери Делден обернулась к
отцу.
- Кто это сделал? Это не Алекс. Когда он отстреливает, все идет в дело -
кости, шкура и прочее...
- Была война. Последнее крупное сражение произошло на окраинах равнины, а
коммуникации были пере |