после почти могильной тишины казались оглушающими. У Саши еще
некоторое время звенело в ушах. Глаза зафиксировали огни разрывов, и с едва
заметным
запозданием - звук. И снова наступила тишина.
Саша отправился к Рыжему.
- Слушай, чего это они?
- А ты не знаешь, что ли? Развалины слева видел?
- Да...
- Ну вот, снайпер вроде бы там. Хотят его минами накрыть.
- И накрыли?
- Я-то откуда знаю?!
- Ну, ясно.
Саша присел на деревянную скамеечку и задумался. В голове его завертелась
одна
безумная, но очень заманчивая мыслишка. И чем больше он искал доводов против,
тем
заманчивее она становилась.
- Слушай, Рыжий, а давай мы на рассвете туда сами слазим, проверим.
- Ты чего, Куцый, рехнулся? Там растяжки могут быть, а может, он и сам
живой, мы
поползем, а он нас как встретит!
- Рыжий! Ты пацан или не пацан? А ты знаешь, какие бабки нохчи снайперам
платят?
В баксах! А может, он там мертвый, и в карманах баксов полно! А?
Рыжий замолчал, его три класса церковно-приходской школы сейчас явно давали
сбой.
Саша прекрасно знал, что при самом лучшем раскладе денег нигде никаких не будет,
но
сказать истинную причину Рыжему он не мог. Тот бы его просто не понял, и никуда
не
пошел бы, а одному идти было страшно. Поэтому надо было бить на алчность.
Безумная затея, ничтожные шансы, но вдруг!? Ведь всякое в жизни бывает. Вот
так и
Солоха, например, в брошенном доме открыл шифоньер со шмотками; шмотки на пол
побросал, и вдруг зазвенело. Оказалось, два десятка николаевских серебряных
рублей
нашел.
Короче, кому как повезет.
- Слышь, Куцый, а как мы выползем-то?
- Выползем. На рассвете часовые дрыхнут. На крайняк, там Солоха стоит,
договоримся.
Он свой парень - не застучит децел.
Рыжий по-прежнему колебался. Тогда Саша применил последний способ - сделал
вид,
что разозлился:
- Ну и ... с тобой! Один сползаю; а ты у меня тогда больше ничего не проси
- земляк |