ение? Бывает
такое, а, майор? - неуверенно заметил Горалек.
- Чепуха! - ответил Локтев. - Не бывает таких воздушных течений.
- В чем же тогда дело?
- Ума не приложу. Пока ясно лишь одно: Кожин жив, Кожин нашелся.
Остальное придется выяснять: Кстати, - обернулся майор к Янику, - ты
знаешь этого Коринту?
- Знаю.
- Что он за человек?
- Доктор Коринта? Да как вам сказать. В К-ове он живет недавно, года
три или четыре. Прибыл из Праги. До войны учился в Германии. Оттуда и
привез жену:
- Значит, жена у него немка?
- Не только немка, а в нацистской партии состоит и с самого начала
оккупации служит в пражской эсэсовской комендатуре. Но доктор Коринта
разошелся с ней.
Из-за этого самого разошелся. Влах его с самого начала знает, говорит,
что доктор Коринта правильный человек, что ему можно верить.
- А у него что в К-ове, частная практика?
- Нет, он служит, заведует нашей больницей. Ну, и от себя, конечно,
лечит, когда зовут: Люди его хвалят, любят:
- Так. А немцы к нему как относятся?
- Немцы? Не знаю: Не трогают пока: Он ведь ни во что не вмешивается.
Занимается своей больницей, и все.
- Не вмешивается, а тут и в лесу оказался ко времени, и советского
парашютиста лечить взялся. Ты как на это смотришь, Горалек?
- Бывает:
- Конечно, всякое бывает. Но к этому Коринте надо присмотреться
поближе, поговорить с ним.
Горалек кивнул и, видя, что вопросов у Локтева больше нет, сказал
связному:
- Вот что, Яник. Спасибо тебе за вести, а теперь иди и отдыхай. Завтра
на рассвете наши проводят тебя до дороги.
Юноша удалился. После его ухода Локтев и Горалек долго еще обсуждали
ничем не объяснимое приключение сержанта Кожина, строя самые невероятные
предположения и догадки.
В конце концов майор сказал:
- Остается одно - навестить Кожина. Сам расскажет, как и что у него
получилось.
Но сначала мне хотелось бы встретиться с этим доктором Коринтой,
Сможешь мне устроить эту встречу?
|