деоров помещиков не зарились!
- Это так... - согласно кивают другие.
- Но нам нельзя на это смотреть сложа руки! - продолжает Гардион. -
Хлебороб, батрак, арендатор - это наш кровный брат. Без нашей помощи его
совсем съедят помещики да прожорливые абы! Сила наша в единстве, а потому
поповские провокации с чудесами мы обязаны встретить в штыки, пресечь в
корне и вывести сына божьего на чистую воду!
- Правильно!.. Пора за них взяться всерьез! Расплодилась чума длиннополая
по всей Гирляндии! Дышать не дают народу! - взволнованно загомонили
рабочие.
- Что ж вы предлагаете, товарищи? Как нам встретить завтрашнее моление о
дожде?
- Я предлагаю такое! - первым отзывается Дуванис Фроск, подняв руку с
бутербродом и жарко закрасневшись от собственной смелости. - Послать всем
партийным ячейкам Марабранской провинции эстафету. Пусть выделят
активистов и агитируют в деревнях за бойкот молебна!..
- А Калию свою ты уже сагитировал? - с добродушной усмешкой спрашивает
Гардион.
Дуванис окончательно сконфужен:
- Калию не удалось... Она у меня темная...
Рабочие сдержанно смеются. Каждый вспоминает о своей жене...
- Вот то-то оно и есть, что темная, товарищ Фроск. Темных еще беда как
много! - говорит Гардион. - С темными терпение нужно, особый подход,
тонкость обхождения! Открытая агитация за бойкот молебна обречена на
провал. Крестьяне до полного помешательства истосковались по дождю. Для
них это вопрос жизни и смерти, и молебен для них стал теперь последней
надеждой. Ты, товарищ Фроск, сам в деревне живешь, тебе бы это полагалось
знать лучше других, а ты - агитировать за бойкот... Нет, я предлагаю
другое!
Гардион выпрямляется во весь рост и рвет костистыми пальцами пучок
стружки, прихваченной с ящика.
- Я предлагаю всем активистам присутствовать на молебне. Никакого дождя,
конечно, не будет. Это можно знать наперед вполне определенно. Люди будут
раздражены, разочарованы, обозлены на обманщиков-абов. Вот тут-то и
выступим мы и |