как малое дитя!
- Хорошо, дружок, молодец, что позвонил! Я сейчас же приеду!
Минут через десять, облаченный в белую мантию, Вигурий уже мчался на
машине по широким проспектам Сардуны, а еще через двадцать минут вошел в
дом Гионеля Маска.
Растерянные слуги немедленно проводили князя Гроссерии к своему больному
хозяину и бесшумно скрылись.
Старик лежал в кровати, обложенный подушками. Он был в сознании, но дышал
прерывисто, с хрипами, словно загнанный зверь. Взгляд его, полный ужаса,
блуждал с предмета на предмет. Вигурий откинул широкий рукав белоснежной
мантии и, взяв больного за руку, спросил:
- Раб божий Гионель, ты узнаешь меня?
В ответ на этот простой вопрос старик вдруг горько расплакался и
проговорил:
- Я боюсь!.. Я хочу к маме!.. Я не хочу карусель!..
Протер был поражен таким странным помрачением рассудка: умирающий старик
считал себя маленьким ребенком! Подождав, пока его всхлипывания и странные
выкрики прекратятся, протер ласково погладил его сухую жилистую руку и
обратился к нему с новым вопросом:
- Кто ты? Скажи мне, кто ты!
- Я маленький Феруш! Я хочу к маме! В Гух-Норб! Я не хочу карусель!.. Я не
хочу конфет! - пролепетал в ответ больной, глядя на протера умоляющими,
полными слез глазами.
Что-то толкало Вигурия расспрашивать дальше.
- А кто тебя отобрал у мамы? Как ты попал сюда? - продолжал допытываться
Вигурий, потрясенный услышанным, и старик ответил:
- Меня взял добрый дядя! Он покатал меня на машине! Ту-ту! Ту-ту! Феруш
катался на машине!.. Потом дядя дал конфет... Потом другой дядя уколол, и
Феруш плакал! Злой дядя, противный! Мне больно, мне больно! Я хочу к маме!
Старик расплакался навзрыд, и протер ничего больше не сумел от него
добиться. Кое-как совершив обряд третьего очищения и тем самым полностью
подготовив своего клиента ко встрече с неизбежным, Вигурий уступил свое
место врачу, который уже несколько раз с нетерпением заглядывал в комнату
больного.
Врач провозился с умирающим |