лом животе. Впрочем, последнее трудно было утаить - нижние пуговицы на
рубахе отсутствовали. Легко догадаться: чтоб не упали портки, мужику
необходимо было затянуть пояс на последние, дополнительно проколотые дырки,
смяв верхнюю часть брюк в гармошку.
Айзик стоял, отчаянно загнав руки в узкие карманы джинсов, поникший,
казалось, не зная, как жить дальше. Сказал, борясь с раздражением:
- Отец. Дядя. Или дедушка. Не знаю, как вас лучше назвать. Вы местный
житель. У нас уже было несколько небольших встреч сегодня. Но все они
почему-то заканчивались примерно одинаково - мы покидали друг друга. У меня
такое предчувствие, что ничего нового нас в этом смысле не ожидает.
Извините.
Мужик продолжал улыбаться щербатым ртом, превращая все маленькое лицо в
складки и щелки:
- Просто не могу, когда люди ругаются. По пустякам... Подумаешь! Можа,
я чем помочь могу. Вот, - он приподнял край рубахи, обнажив серебристую
макушку водочной бутылки, - как раз ищу... - он запнулся, обвел нас
взглядом, еле уловимо кивнув на каждого, пересчитывая, - четвертого. - Он
еще сильнее заулыбался, обнажив не только редкие желтые зубы, но и десна,
довольный своей шутке, которая, по его мнению, ярко продемонстрировала
остроумие. Айзик оживился:
- Дядя, подскажите, где вы это купили?... - и сразу осекся. Махнул
рукой: - А, все равно денег больше нет. Послушайте, может, махнем? Две наших
красивых и дорогих на одну вашу прозрачную? - предложение прозвучало
безнадежно, это все понимали.
- Кака разница, где купил! Главно - факт. Как ветерану и надежному
клиенту завсегда отпускают. Даже в выходной, даже, быват, в долг. Ладно, -
он тронулся в сторону скверика, - чо на жаре-то стоять. Пойдем, скорпи...
скопи...
- Скооперируемся! - в след ему радостно подсказал Айзик, чуть не
подпрыгнув. - Действительно, мы вас приглашаем: две наших плюс одна ваша!
- |