как держите? - вдруг
спрашивает он официантку. - Вы же пальцы туда макаете. А ресторан, между
прочим, называется "Париж".
- Да ладно, - машет рукой Егоров.
- Ничего не ладно. В другой раз вызову хозяина, заставлю переменить.
Идите, нечего на меня глазеть! На первый раз я это дело прощаю.
- Да не стоит с ними затеваться, - машет рукой уже с ложкой Егоров. -
Они, эти официантки, тоже, можно сказать, рабочий класс. Работают от
хозяина.
- Вот в том-то и дело, я заметил, - не может успокоиться Зайцев, -
когда сюда зайдет какой-нибудь толстопузый нэпман, так они готовы в три
погибели изогнуться. А когда зашли, они видят, простые ребята, значит,
можно без подноса... Нет, это дело надо поломать.
Зайцев берет ложку.
- Так вот какое у меня есть предложение, - говорит он, осторожно пробуя
горячий бульон. И вдруг кричит: - Перец!
Поперчив пельмени, он с удовольствием их ест, прихлебывая пиво. И уж
потом выкладывает свое предложение:
- Надо бы навестить Жура.
Эта мысль, такая простая и ясная, могла бы, кажется, давно прийти и в
голову Егорову. Но не приходила. И может быть, не пришла бы. - А Зайцев
уже все обдумал.
- Вообще-то, - ковыряет он в зубах спичкой, - я сейчас не держусь за
Жура. Я мог бы работать, допустим, с Водянковым. Он даже согласен взять
меня к себе. Но ему неудобно перед Журом. Поэтому нам лучше всего завтра
пойти в больницу и узнать, какие дела у Жура. Может, он еще год собирается
болеть...
И тут, между прочим, выясняется уж совсем удивительная подробность.
Оказывается, пока Егоров все эти дни сидел в дежурке, Зайцев сумел
побывать на четырех происшествиях.
Водянков сегодня искал Солдатенкова, чтобы ехать на Бакаревскую, где
ограбили сберкассу. Но Солдатенкова вызвали к начальнику. А тут
подвернулся Зайцев. И Водянков взял его с собой.
Рассказывая Егорову об этом происшествии, Зайцев свободно пользовался
словами из обихода |