рон, крохотный приток
Гаронны; однако даже отсюда, сверху, можно было проследить бег воды по
особенно нежной зелени прибрежных зарослей ольхи.
- Я сплю и работаю прямо под этой комнатой, так что нас разделяют одни
половицы. Даже дыхание его мне будет слышно.
Папский зуав заверил, что это ничуть не лишняя мера предосторожности и
что с такого удальца "нельзя спускать глаз ни днем, ни ночью". Когда они
перешли в просторную комнату нижнего этажа, которую аббат называл
гостиной, где стояли столик и четыре кресла, а обои пестрели пятнами
сырости, полковник шепнул на ухо священнику:
- Мне нужно поговорить с вами наедине. А ты отправляйся в сад и жди,
когда тебя позовут... А ну, живо!
Но кюре прервал его и проговорил спокойным тоном:
- Прошу прощения, полковник, но я предпочитаю, чтобы он присутствовал
при нашей беседе. Это входит в мою систему воспитания, и я прошу оказать
мне доверие: ребенок должен точно знать, что ему ставят в вину и что
именно в нем следует исправлять.
- Я вас предупреждаю, что это чревато неприятными последствиями... Вы
же его еще не знаете... Мне было бы свободнее без...
Полковник хмурился, но кюре настоял на своем. Итак, Жан остался и
торчал посреди гостиной, устремив взгляд на дядю.
- Ну, как бы вам проще объяснить? Дубина, господин кюре, - этим все
сказано. Словом, неисправимый, не-ис-пра-вимый, - повторил он по слогам
своим резким голосом.
Да-да, другого слова он не находил. Как многие люди, мнящие себя выше
других, он располагал весьма скудным запасом слов и восполнял этот пробел
стертыми языковыми штампами, сравнениями, модуляцией голоса и жестами.
- Его хоть убей, господин кюре... Правда, иной раз он может пойти на
попятный, надеясь избежать взбучки. И вместе с тем не глуп, не без
способностей... Но обязанностей своих не выполняет, уроков не учит...
- А что он любит? Я имею в виду, какие у него вкусы, склонности?
|