рон,  крохотный  приток
Гаронны; однако даже отсюда, сверху, можно было  проследить  бег  воды  по
особенно нежной зелени прибрежных зарослей ольхи.
   - Я сплю и работаю прямо под этой комнатой, так что нас разделяют  одни
половицы. Даже дыхание его мне будет слышно.
   Папский зуав заверил, что это ничуть не лишняя мера предосторожности  и
что с такого удальца "нельзя спускать глаз ни днем, ни ночью".  Когда  они
перешли  в  просторную  комнату  нижнего  этажа,  которую  аббат   называл
гостиной, где стояли столик и  четыре  кресла,  а  обои  пестрели  пятнами
сырости, полковник шепнул на ухо священнику:
   - Мне нужно поговорить с вами наедине. А ты отправляйся в  сад  и  жди,
когда тебя позовут... А ну, живо!
   Но кюре прервал его и проговорил спокойным тоном:
   - Прошу прощения, полковник, но я предпочитаю, чтобы  он  присутствовал
при нашей беседе. Это входит в мою систему воспитания, и я  прошу  оказать
мне доверие: ребенок должен точно знать, что  ему  ставят  в  вину  и  что
именно в нем следует исправлять.
   - Я вас предупреждаю, что это чревато неприятными  последствиями...  Вы
же его еще не знаете... Мне было бы свободнее без...
   Полковник хмурился, но кюре настоял  на  своем.  Итак,  Жан  остался  и
торчал посреди гостиной, устремив взгляд на дядю.
   - Ну, как бы вам проще объяснить? Дубина, господин  кюре,  -  этим  все
сказано. Словом, неисправимый, не-ис-пра-вимый, - повторил  он  по  слогам
своим резким голосом.
   Да-да, другого слова он не находил. Как многие люди, мнящие  себя  выше
других, он располагал весьма скудным запасом слов и восполнял этот  пробел
стертыми языковыми штампами, сравнениями, модуляцией голоса и жестами.
   - Его хоть убей, господин кюре... Правда, иной раз он  может  пойти  на
попятный, надеясь избежать взбучки.  И  вместе  с  тем  не  глуп,  не  без
способностей... Но обязанностей своих не выполняет, уроков не учит...
   - А что он любит? Я имею в виду, какие у него вкусы, склонности?
   |