не берет только меха. Ему неплохо
живется. Но как я могла решиться на такое. Только и взяла, что пилочку Руди
со стеклянной полочки. Целых полчаса простояла над ней, - а вон там лежала
Хельга, - пока наконец отважилась. Не то Руди было бы потом неприятно.
ВЕРНЕР. Руди, Руди, Руди!
МАТЬ. Ведь эту пилку я ей только одолжила... А Хельга нас оставляет, и
пилки нет... Да, он ко мне никогда не приезжает. Во всяком случае, - очень
редко. Он очень занят. И потом, он такой ранимый.
ВЕРНЕР. Руди ранимый? Ну уж извини.
МАТЬ. Просто для него здесь слишком безрадостно. Зато он мне часто
звонит. Даже очень часто. Справляется, жива ли я еще. Лемке каждый раз
приходит за мной.
Пауза.
Кажется, в Кляйнмюленфельде нету.
ВЕРНЕР. Мама! Чего нет в Кляйнмюленфельде?
МАТЬ. Там у него нет химчистки. Третья, кажется, в Альберсдорфе.
Пауза. Хор.
Ты знаешь, какое новшество ввел недавно Лемке?
ВЕРНЕР. Вы обязаны в половине десятого быть в постели.
МАТЬ. Ах, ты знаешь об этом?
ВЕРНЕР. Мне Лемке сказал.
МАТЬ. Кто-кто сказал?
ВЕРНЕР. Лемке.
МАТЬ. А больше он ничего не говорил?
ВЕРНЕР. Говорил.
МАТЬ. Что же?
ВЕРНЕР. Что ты слишком много болтаешь. Сплошную чушь. И все вперемешку.
И еще сказал, что ты ужасно всем действуешь на нервы.
Пауза
МАТЬ. Верни! Это оттого...
Нарочито торжественно садится на незастланную кровать.
Все мы здесь только ожидаем своей смерти.
Короткая пауза.
У меня недавно была кровь.
ВЕРНЕР. Кровь? Что за кровь?
МАТЬ. Ну, там. В кабинете задумчивости.
ВЕРНЕР. Наверное, это было что-то другое.
МАТЬ. Нет, я не ошиблась. У меня с перепугу руки сделались мокрые от
пота. Я вся буквально взмокла.
ВЕРНЕР. Ты немедленно пойдешь к врачу. Лучше всего - к частному.
МАТЬ. Это было бы чудесно.
ВЕРНЕР. Деньги я тогда переведу. Договорились?
МАТЬ. И ты готов это для меня сделать?
ВЕРНЕР. Естественно.
МАТЬ. Вeрни...
Верне |