и новые встречные стада в это моюнкумское
светопреставление, сбивали с толку панически бегущую массу степных антилоп,
что еще больше усугубило бедствие, обрушившееся на парнокопытных обитателей
никогда ничего подобного не знавшей саванны. И не только парнокопытные, но и
волки, их неразлучные спутники и вечные враги, оказались в таком же
положении.
Когда на глазах Акбары и ее стаи случилось это жуткое нападение
вертолетов, волки сначала притаились, от страха вжимаясь в корневища чиев,
но затем не выдержали и бросились наутек от проклятого места. Волкам надо
было исчезнуть, унести ноги, двинуться куда-нибудь в безопасное место,
однако именно этому не суждено было осуществиться. Не успели они отбежать
подальше, как послышалось содрогание и гудение земли, как в бурю, -
неисчислимая сайгачья масса, гонимая по степи вертолетами в нужном им
направлении, со страшной скоростью катилась вслед за ними. Волки, не успев
ни свернуть, ни притаиться, оказались на пути живого всесокрушающего потока
громадного, набегающего, точно туча, поголовья. И если бы они на секунду
приостановились, то неминуемо были бы растоптаны и раздавлены под копытами
сайгаков, настолько стремительна была скорость этой плотной, потерявшей
всякий контроль над собой животной стихии. И только потому, что волки не
сбавили шагу, а, наоборот, в страхе припустили еще сильнее, они остались в
живых. И теперь уже они сами оказались в плену, в гуще этого великого
бегства, невероятного и немыслимого, - если вдуматься, ведь волки спасались
вместе со своими жертвами, которых они только что готовы были растерзать и
растащить по кускам, теперь же они уходили от общей опасности бок о бок с
сайгаками, теперь они были равны перед лицом безжалостного оборота судьбы.
Такого - чтобы волки и сайгаки бежали в одной куче - Моюнкумская саванна не
видывала даже при больших степных пожарах.
Несколько раз |